В эту минуту мне припомнился рассказ Ладо о жене, которая ждала первенца. С трепетным волнением ждал его и сам Ладо Татарашвили. Кто знает, может быть Ладо стал уже отцом и его можно было бы поздравить с этой великой человеческой радостью...
Такие мысли у Рухадзе промелькнули, словно сквозь сон, так как он был настолько измучен голодом и холодом, настолько устал, что просто не мог говорить.
Когда командир полка Телия и комиссар Арутюнов отогрели его, он доложил им о противнике и о результате боев.
Затем батальон был отведен в район Водопада на отдых, числясь в составе 810-го полка. В батальоне осталось около 80 человек. Утром 4 сентября батальон занял боевые позиции по западному склону горы Марух-Баши.
5 сентября немцы начали генеральное наступление с целью занять Марухский перевал и расчистить себе путь на Сухуми. Наступлению предшествовала мощная артиллерийско-минометная и авиационная подготовка.
– Свое яростное наступление немцы начали на рассвете 5 сентября с правого фланга, то есть с восточных скатов высоты Марух-Баши. Почти одновременно началась атака егерей и с тыла, – вспоминает В. Р. Рухадзе.
Положение сложилось критическое. Второй батальон капитана Татарашвили и приданные ему подразделения приняли основной удар и вели фактически круговую оборону. Шквал огня заставил противника прекратить атаку. Примерно в 9 часов утра немцы снова пустили в ход артиллерию, минометы и самолеты. Всю свою мощь враг обрушил сначала на четвертую роту, в которой было 40 бойцов, и пятую роту. Оборонительные позиции превратились в груду камней, кругом были разворочены скалы, зияли воронки от бомб и снарядов. Пехота немцев снова ринулась в атаку. Комбат капитан Татарашвнли успел с левого фланга повзводно подтянуть шестую роту. Временно положение обороны было восстановлено. Тогда немцы обрушили на маленькое поле нашей обороны третий мощный артиллерийский и минометный налет. Позиции шестой роты превратились в кромешный ад. Егери снова пошли в психическую атаку. В неравном бою пала вся четвертая рота, по никто не дрогнул и не отступил ни на шаг. Затем остервеневший враг начал атаковать позиции шестой роты, где находился комбат Татарашвили, комиссар Василенко и лейтенант М. Я. Заяц. Капитан Татарашвили сам лег за пулемет, расчет которого погиб. Яростный огонь заставил егерей залечь. Неожиданно наступила тягостная тишина.
Командир и начальник штаба полка поняли, что немцы сейчас накроют новым артиллерийским налетом. По телефону они попытались отдать распоряжения – переменить позицию. Но связь оказалась порванной. Тогда начальник штаба бросился сам в боевые порядки второго батальона, но... опоздал. Когда он уже находился в нескольких метрах от комбата Татарашвили, начался очередной массированный обстрел. Вражеский снаряд угодил прямо в станковый пулемет капитана Татарашвили... Командование вторым батальоном принял на себя лейтенант М. Я. Заяц.
На помощь окруженной врагом, истекавшей кровью шестой роте командир полка выдвинул свой последний резерв – курсантов полковой школы и малочисленную роту автоматчиков. Но им преградил путь огонь противника.
В смертельной схватке с врагом погибла вся шестая рота, но не отопгла со своих позиций.
Егери, опьяненные успехом, получив свежие резервы и поддержанные авиацией, с остервенением бросились на командный пункт полка.
Все находившиеся здесь вступили в смертельный бой. Из ручных пулеметов вели огонь и комиссар полка Арутюнов, и связист лейтенант Миронов, я командир взвода лейтенант Дмитрий Татишвили, политрук восьмой роты Григорий Ломидзе. Но силы были далеко неравные. Героически погибли лейтенант Миронов и лейтенант Татишвили. Выбыл из строя и политрук Ломидзе. Командир полка и комиссар видели, что до наступления темноты они не смогут удержаться, а поэтому комиссар Арутюнов принял меры, чтобы не дать в руки врага полковое знамя.
Чудом остался в живых командир полка майор Телия. Во время смены наблюдательного пункта майор, спускаясь по ледяной тропе, поскользнулся и полетел вниз. От сильного удара он потерял сознание. Это заметил командир минометного батальона капитан Каптилин. Посланные им три минометчика быстро спустились вниз, положили майора на бурку и вынесли из боя.
К вечеру стрельба начала затихать. Лишь в районе обороны шестой роты ожесточенно и яростно строчил уцелевший станковый пулемет.
– Кто бы это мог быть? – спросил Арутюнов у Телия.
– Лейтенант Заяц.
Вскоре на том месте вырос огромный столб дыма от разорвавшейся вражеской мины. Пулемет умолк.
– Так умирают коммунисты! – Арутюнов снял фуражку, чтобы отдать последнюю почесть героическому командиру, завершившему своей жизнью подвиг шестой роты.
Ценою огромных потерь к вечеру 5 сентября гитлеровцам удалось занять Марухский перевал.
О том, какое мужество в обороне проявили бойцы 808, 810-го полков вынужден признать и противник. В своих мемуарах, где рассказывается о боях на Марухском перевале 5 сентября 1942 года, бывший “эдельвейсовец” Алекс Бухнер пишет:
Советы держали здесь оборону с настоящим презрением к смерти... Несмотря на то, что враз был полностью окружен и отрезан с обратной стороны, он защищался и в этом безнадежном положении до последнего (Из журнала “Немецкий солдат” № 1, 1959 г., изданный в ФРГ).
Об этом свидетельствует много лет спустя и сам Губерт Ланц, командир 1-й дивизии “Эдельвейс”:
...На Марухском перевале проходили бои с переменным успехом. 28 августа атакует 810-й грузинский стрелковый полк с выделенными автоматными ротами, занимает высоту 3012 и угрожает этим самым нашему правому флангу в Марухской долине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162