Что я могу сказать об этом на одной страничке текста?
Встали рано утром. Как всегда, меня собирали в дорогу мои женщины. Таня спросила, какой костюм я надену. «Не знаю. А ты какой предлагаешь?» Таня предложила темно-синий. Я считал, что чёрный — более строго. Вот тут она меня переспорила, что случается у нас не часто. Провожать за ворота вышли всей семьёй.
Большой Кремлёвский дворец, недавно отреставрированный, был полон. Огромное напряжение. В залах БКД — полторы тысячи человек, представители всей российской элиты. Политики, чиновники, журналисты, бизнесмены, деятели культуры. Духовные пастыри всех без исключения конфессий.
Здесь же первый и последний президент СССР Михаил Сергеевич Горбачёв.
В огромных хрустальных люстрах искрится свет, золочёные бархатные перевязи отделяют от аудитории путь, по которому пройдёт к сцене новый президент. Кортеж автомобилей и мотоциклистов строго по расписанию, в полдень, подъезжает к Кремлю, когда участники инаугурации уже в зале. Владимир Путин начинает свой долгий путь мимо всех, кто внимательно наблюдает — и будет наблюдать ещё четыре года! — за каждым его шагом, каждым движением. Какими же долгими, наверное, показались ему эти несколько минут!
Инаугурация не только соответствовала строгим государственным канонам, но и стала великолепным зрелищем. Компания Си-эн-эн, другие крупнейшие западные телекомпании транслировали её на весь мир в прямом эфире. Естественно, по российскому телевидению её передавали три федеральных канала. Каждая мелочь была продумана, и недаром вся страна припала к своим телевизорам 7 мая. Одно лишь плохо: яркие лампы-софиты не вовремя подло «сбликовали», и на экране монитора, по которому бежали строки моей речи, я ничего не увидел, кроме отдельных слов.
Потом все наладилось. Слава Богу, заминка не сказалась на общем празднике.
Выходит, не зря я волновался.
Впрочем, и это, если вдуматься, символично. Не было у меня здесь, в Кремле, ни одной лёгкой минуты. От начала до самого конца.
Мы с Владимиром Владимировичем вышли на Соборную площадь. Дул лёгкий ветерок, светило неяркое солнце. Я столько лет ждал этого дня, готовился к нему. А чувствую себя все-таки грустно.
Полк кремлёвских гвардейцев промаршировал мимо нашей трибуны.
Казалось, что все это я вижу как в кино, со стороны.
Ударили пушки с набережной. И в гулком воздухе растаяла, исчезла та огромная, невиданная эпоха перемен и потрясений, в которой я был одним из главных действующих лиц.
… Проснулся сегодня ночью. Подумал: а все ли правильно в моей книге? Да, я так устроен, что могу говорить только от первого лица, могу писать только о том, что сам знаю и чувствую. Да, я был долгие годы президентом, и от моих действий, правильных или нет, зависело очень многое в нашей стране. Но в конце концов, история пишется ведь не отдельными людьми. Есть общие, подчас таинственные закономерности в жизни целых наций.
Не слишком ли я самонадеян, не много ли на себя беру?
Думаю, все-таки нет. Я обязан абсолютно честно отчитаться обо всем, что думал, что чувствовал, почему поступал так или иначе. Но вопросы остаются: что дальше? кто я сегодня, сейчас?
Наверное, я чувствую себя бегуном, который пробежал супермарафон, сорок тысяч километров.
Вот такое у меня сегодня состояние. Я отдал все силы, всю душу своему президентскому марафону. Я честно выложился на дистанции.
Если у меня есть необходимость в чем-то оправдываться, то вот моё оправдание: можете лучше — попробуйте. Пробегите эти сорок тысяч заново. Быстрее. Лучше. Изящнее. Легче.
А я это сделал.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
4 утра.
Мой кабинет.
Снова я сижу с рукописью. И спать не могу, и книга, в сущности, закончена.
Но какое-то чувство недосказанности все-таки есть. Впрочем, высказать все, наверное, и невозможно. Нереально.
Летом ночи короткие. Уже почти рассветает. Среди деревьев сада — туман, влажный воздух идёт в окно.
Чем закончить эту книгу?
… Я сознательно избегал в ней официальности, как можно меньше старался цитировать документы, указы, обращения. Это мой взгляд на происходящие события. Абсолютно субъективный. В каком-то смысле — это мои личные записи.
Но один документ хочу все-таки вспомнить — именно здесь, в самом конце книги. Потому что это был очень необычный документ. Необычный по эмоциональному заряду. В нем каждое слово — от сердца. По сути дела, это тоже личное письмо. Но не одному человеку, а всем людям. Моё последнее обращение как президента к гражданам России.
Вот оно, передо мной.
Дорогие россияне!
Осталось совсем немного времени до магической даты в нашей истории. Наступает 2000 год. Новый век, новое тысячелетие.
Мы все примеряли эту дату на себя. Прикидывали, сначала в детстве, потом повзрослев, сколько нам будет в 2000 году, а сколько нашей маме, а сколько нашим детям. Казалось когда-то — так далеко этот необыкновенный Новый год. Вот этот день и настал. Дорогие друзья! Дорогие мои!
Сегодня я в последний раз обращаюсь к вам с новогодним приветствием. Но это не все. Сегодня я последний раз обращаюсь к вам как Президент России. Я принял решение.
Долго и мучительно над ним размышлял. Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу в отставку. Я много раз слышал: Ельцин любыми путями будет держаться за власть, никому её не отдаст. Это — враньё. Дело в другом. Я всегда говорил, что не отступлю от Конституции ни на шаг. Что в конституционные сроки должны пройти думские выборы. Так это и произошло. И также мне хотелось, чтобы вовремя состоялись президентские выборы — в июне 2000 года. Это было очень важно для России. Мы создаём важнейший прецедент цивилизованной добровольной передачи власти — от одного президента России другому, вновь избранному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130