– Но еще есть время. Жак Данблез предстанет перед судом только через три месяца. Этот Жиру ловко тянет дело, желая создать себе рекламу. Он слишком самоуверен, хотя глуп как пробка.
– Как вы думаете, – опять спросил я, – Жака Данблеза приговорят к смерти?
– Скорее всего. Неужели присяжные, как и мы, станут ломать себе головы над всеми тонкостями этого дела? Револьвер Данблеза найден возле трупа капитана. Вопрос исчерпан.
– А другие убийства?
– Теми займутся только ради проформы. Хотя не исключено, что их тоже попробуют повесить на Данблеза.
– Значит, он обречен?
– Если только не заговорит.
– Вряд ли, не то уже заговорил бы.
– Пожалуй.
– А об убитом англосаксе по-прежнему ничего не известно?
– Увы! Впрочем, сегодня утром я получил рапорт от нашего берлинского агента. Он сообщает, что исчез один из сотрудников тайной имперской полиции.
– Как исчез?
– Не знаю. Но его вычеркнули из списков. Ничего больше узнать не удалось, так как работают они анонимно, под номерами.
– В каких случаях номера сотрудников полиции вычеркивают?
– Когда они погибают или становятся предателями. – Вы предполагаете, что этот случай как-то связан с интересующим нас делом? – оживился Дальтон.
– Я только сопоставляю факты, – пожал плечами Иггинс.
– А может, это связано с Жилем?
– Возможно…
В это мгновение раздался стук в дверь. Вошел агент с газетой в руках. Одно объявление было обведено синим карандашом.
Иггинс взял газету и вслух прочитал: «М. С. 27002. Очевидно, в нем отказано. Послезавтра». – Наконец-то! – воскликнул Дальтон. Иггинс удовлетворенно хмыкнул и повернулся к агенту:
– Хорошо. Вы свободны. Наблюдение за объявлениями продолжайте.
Тот поклонился и вышел.
Иггинс прислонился к камину и, насвистывая, стал набивать трубку. Поль хмурился, а я перечитывал объявление.
– Какого черта все это означает? – прервал молчание Дальтон.
– Не знаю.
– А что значит «очевидно, в нем отказано»? Иггинс пожал плечами.
– Еще хотя бы одно слово, и мы все бы поняли.
– Хорошо, что мы не опубликовали уравнение капитана де Лиманду.
– Объявление кончается словом «послезавтра», – обратился я к Иггинсу. – Что должно произойти послезавтра?
– Что угодно: свидание, убийство.
– Что же нам делать? Может быть, предупредить полицию?
– Нет, – решительно отрезал Иггинс. – В полиции примут нас за сумасшедших. Следует удвоить внимание к тем, кто может быть замешан в деле.
– Ну, а еще?
– Во-первых, нужно посмотреть, не публиковались ли раньше сходные объявления.
– Естественно!
– Во-вторых, нужно узнать в редакции, кем было дано это объявление.
– Его могли прислать по почте.
– Возможно, но маловероятно.
– Могли изменить почерк, могли составить объявление, вырезая буквы из газет.
– Увидим. В-третьих, имеет смысл проверить, не появлялось ли где-нибудь в прошлом, еще до этих преступлений, сходных объявлений.
Иггинс на минуту задумался.
– Я долго размышлял над тем, обозначает ли каждый член уравнения разных лиц или же это один человек, и капитан записал цифры и буквы, чтобы не забыть их?
– И?..
– Теперь сомнений нет. Их несколько?
– Жиль, М. С. и 27002 не являются одним и тем же человеком. Пишет М. С. 27002 или пишут ему. И, очевидно, корреспондентом является X, Жиль либо лицо, которое является одновременно X и Жилем.
– Весьма правдоподобно.
– Поэтому я думаю, что будет ответ.
– В этом нет необходимости. Тот, кому, писали, совсем не обязательно должен отвечать.
Ну вот что, – решил Дальтон. – Один из двух: М. С. и 27002 – либо отправитель, либо адресат. Следовательно, ответ появится либо под теми же буквами, либо же под буквами X и Жиль.
– Теоретически возможно и это, согласился Иггинс.
– Кстати, нужно заняться еще письмами до востребования, предложил Дальтон.
– Этим займется агент.
– Все?
– Все. Встретимся завтра в пять в кафе «Америкен». Следующий день не принес никаких новостей. Наши люди просидели всю ночь над комплектами «Времени» и других газет. Это были опытные агенты, и то, что они ничего не нашли, доказывало, что раньше объявлений в газету не давали.
В полдень мы завтракали в малоутешительном обществе Ренэ Данблеза.
– Все лопается, – резюмировал Дальтон.
День тянулся бесконечно. Всего сутки отделяли нас от того «послезавтра», когда должно что-то произойти.
В пять часов явился Иггинс.
– Ничего интересного, сообщил он, усаживаясь за столик Объявление принес рассыльный из какого-то ресторана. Его никто не запомнил.
Я удрученно потягивал коктейль, Дальтон насвистывал, Данблез мрачно молчал.
Позади нас кто-то, садясь, передвинул стул, и я услышал: – Значит, решено?
– Да, очевидно, в нем отказано. Послезавтра. Дальтон вскрикнул. Одновременно с ним мы обернулись. Севший за соседний столик человек поднял голову. Это был, к моему изумлению, Маркас.
– Вы стали очень нервны, господин Дальтон, – усмехнулся он.
– Вовсе нет, – Поль быстро овладел собой. – Просто я удивился, увидя вас.
– Так удивились, что вскрикнули прежде, чем увидели меня.
Что вы хотите сказать?
– Только то, что заметил. Надеюсь, это не ваш родственник?
– Кто?
– Сольдаш.
– Сольдаш?
– Ну да, убийца старухи с улицы Мартир. Тот, кого должны казнить. Я только что сообщил эту новость племянникам убитой.
Маркас указал на сидящих рядом с ним двух мужчин. Они вежливо кивнули.
– Когда состоится казнь? – небрежно спросил Иггинс.
– Его должны были казнить завтра, но отложили до послезавтра.
– Вы будете присутствовать?
– Нет. А разве вам, господин Иггинс, хочется побывать там?
– Навидался, хватит. Вот Валлорб хочет.
– Пожалуйста, – Маркас обернулся ко мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51