В определённой степени прикрытие шторма даже желательно, — сказал Глинн и выпрямился. — Я подготовлю письма семье Гена Рошфорта и вдове Фрэнка Эванса. Если кто-нибудь из вас хочет добавить что-то от себя, пожалуйста, передайте мне записку до того, как мы вернёмся в Нью-Йорк. И, наконец, последнее.
Он бросил взгляд на МакФарлэйна.
— Вы говорили мне, что коэзит и породы в месте падения метеорита образовались тридцать два миллиона лет назад.
— Да, — сказал МакФарлэйн.
— Я хочу, чтобы вы собрали образцы базальта и вулканических пород за пределами лагеря, и определили их возраст. Очевидно, нам требуется побольше узнать о геологии острова. Принесла ли вторая ваша серия экспериментов новые выводы?
— Лишь новые загадки.
— В таком случае, геология острова — ваш следующий проект, — резюмировал Глинн и осмотрел собравшихся. — Кто-нибудь хочет ещё что-то добавить, прежде чем мы вернёмся к работе?
— Да, дядя, — донёсся пронзительный голос из угла библиотеки.
То был позабытый всеми, непричёсанный Паппап. Он сидел на стуле с прямой спинкой и покачивался на нём, как школьник.
— Да? — Спросил Глинн.
— Ты сказал, что померли двое.
Глинн не ответил. Наблюдая за ними, МакФарлэйн отметил, что Глинн не встречает взгляд Паппапа с такой же лёгкостью, как взгляды остальных.
— Ещё ты сказал, что, может быть, умрёт кто-то ещё.
— Ничего подобного я не говорил, — резко сказал Глинн. — А теперь, если у нас всё…
— А что, если умрут все? — Спросил Паппап, и его голос неожиданно стал громким.
За этим последовало неловкое молчание.
— Проклятый шизик, — еле слышно пробормотал Гарза.
Паппап просто указал в тёмное окно. Взгляды всех присутствующих устремились туда же.
За скалистыми очертаниями Isla Deceit, мрачных даже на фоне темнеющего неба, выходил в поле зрения длинный нос эсминца, а его орудия были нацелены на танкер.
«Рольвааг», 12:25
Глинн запустил руку в карман, вытащил миниатюрный бинокль и внимательно осмотрел судно. Он ожидал следующего движения Валленара; очевидно, вот и оно.
Бриттон приподнялась с кресла и сделала шаг к окну.
— Такое впечатление, будто он собирается пустить нас на дно.
Первым делом Глинн изучил мачты, затем четырёхдюймовые орудия. Опустил бинокль.
— Блеф.
— С чего вы взяли?
— Проверьте «Slick 32».
Бриттон обернулась к Ховеллу.
— «Slick» не показывает активности боевого радара в нашем направлении.
С написанным на лице любопытством Бриттон снова перевела взгляд на Глинна. Тот подал ей бинокль.
— Орудия направлены на нас, но у него нет намерения открывать огонь. Посмотрите — радары не вращаются.
— Это я вижу, — Бриттон вернула бинокль. — Подайте сигнал тревоги на носу и корме, господин Ховелл.
— Господин Гарза, вы не могли бы убедиться, что приёмная готова, на всякий случай? — Попросил Глинн.
Он опустил бинокль в карман и бросил взгляд на Паппапа. Метис откинулся в кресле и поглаживал длинные свисающие усы.
— Господин Паппап, я хотел бы прогуляться с вами по палубе, если вы не возражаете.
Выражение лица Паппапа ни на йоту не изменилось. Он поднялся и проследовал за Глинном к выходу из библиотеки и дальше, по широкому коридору.
Снаружи злой ветер, задувающий в бухту, поднимал в воздух танцующие хлопья пены. Кусочки льда легко и быстро неслись по палубе. Глинн прошёл дальше, тщедушный старик не отставал. Они в молчании добрались до того места, где нос танкера резко уходит вверх. Здесь Глинн остановился и прислонился к якорной лебёдке, пристально оглядывая эсминец в отдалении. Раз Валленар сделал очередной ход, главный вопрос в том, каковы же будут его последующие действия. Глинн украдкой бросил взгляд на Паппапа. Единственный человек на борту, который может пролить хоть какой-то свет на Валленара — тот, кого он меньше всего понимает. Глинн обнаружил, что не может предсказывать или контролировать действия Паппапа. А тот неотступно следовал за ним, словно тень. Оказалось, что это поразительно выбивает его из колеи.
— Дашь сигарету? — Спросил Паппап.
Глинн вытащил из кармана новую пачку — Мальборо, на вес золота, — и отдал её Паппапу. Тот сорвал обёртку и выбил из пачки сигарету.
— Спичку?
Глинн поджёг сигарету зажигалкой.
— Спасибо, дядя, — сказал Паппап и глубоко затянулся. — Прохладно нынче, а?
— Да, прохладно.
Они помолчали.
— Где это вы выучились английскому, господин Паппап?
— У миссионеров, где ж ещё? Всё образование — от них.
— Один из них, случаем, был не из Лондона?
— Ну дык, оба.
Пока Паппап курил, Глинн выжидал удобный момент. Даже с учётом культурных различий, индейца оказалось сложно раскусить. Фактически, он никогда не встречал настолько непонятного человека. Наконец, Глинн медленно заговорил.
— Прелестное колечко, — заметил он, бесцеремонно указывая на маленькое золотое кольцо, надетое на мизинец метиса.
Паппап с ухмылкой поднял руку.
— Ну, дык. Чистое золото, жемчужина, два рубина, все дела.
— Подарок королевы Аделаиды, полагаю?
Паппап вздрогнул, во рту закачалась сигарета. Но он быстро опомнился.
— Не ошибся.
— А что сталось с королевским чепчиком?
Паппап бросил на него любопытный взгляд.
— Похоронен с госпожой. Тоже неплохо смотрелся.
— Так значит, Фуэджиа Баскет — твоя пра-пра-пра-бабушка?
— Можно сказать и так, — ответил Паппап, но его глаза оставались всё такими же скрытными.
— Вы из знатной семьи.
Произнося эту фразу, Глинн очень внимательно смотрел Паппапу в глаза. Когда те сморгнули, он понял, что комментарий вызвал желаемый эффект. Но всё же, было важно, чтобы весь разговор прошёл без сучка без задоринки. У него лишь один шанс на то, чтобы разговорить Паппапа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149