Он поставил его на стол перед хозяином: танно открыл крышку и опустил руку.
– На месте сегодняшней Рараку было когда-то море, – сказал он, вынимая из сундучка бесцветную морскую раковину. – Такие сюрпризы до сих пор можно отыскать в Священной пустыне – они говорят нам о том, где раньше располагались древние берега. Эта раковина помнит старую песню своего моря, а все остальное я нашептал ей сам, – он поднял глаза, встретившись ими со Скрипачом, а затем пояснил: – Свои собственные песни, которые обладают огромной силой. Пожалуйста, прими этот подарок в благодарность за спасение жизни и чести моих внучек.
Взяв раковину из рук священника, сапер поклонился.
– Спасибо тебе, танно Бродящая Душа. Твой подарок обеспечит мне защиту?
– В некотором роде, – улыбнувшись, ответил священник. Через мгновение он встал со своего места и объявил: – Не смеем тебя больше задерживать, Разрушитель Мостов.
Скрипач тоже быстро поднялся.
– Капитан Турка проводит тебя до дверей, – произнес старик, отступив назад и положив руку на плечо сапера. – Кимлок Бродящая Душа благодарит тебя.
Держа волшебную раковину в руках, Скрипач расстался со священником. Прохладный влажный воздух сада остудил его разгоряченное лицо.
– Кимлок? – в недоумении пробормотал он себе под нос. Провожая сапера до задних ворот парка, капитан Турка пробасил:
– Его первый гость за одиннадцать лет. Ты осознаешь честь, Разрушитель Мостов, которая была тебе оказана?
– Вполне, – сухо ответил Скрипач. – Просто он очень любит своих внучек. Ты! сказал – одиннадцать лет? Тогда, наверное, последним его гостем был…
– Верховный кулак Малазанской империи – Дуджек Однорукий.
– Тот самый, который обсуждал возможность бескровной сдачи Каракаранга – священного города культа танно. Кимлок приказал ему уничтожить малазанскую армию, причем абсолютно. Несмотря на приказ, Дуджек капитулировал, и теперь его имя является объектом пустых угроз.
Турка фыркнул:
– Он открыл ворота города потому, что ценил человеческие жизни выше всего остального. Он выяснил положение дел в империи и осознал, что гибель тысяч жителей абсолютно ничего не изменит. В результате Малаз получил то, что желал, а хотел он Каракаранг.
Скрипач поморщился и с едкой усмешкой произнес:
– Если бы это подразумевало необходимость перенести Тлан Аймасс в Священный город, чтобы превратить его в некое подобие Арена, то нам, вероятно, пришлось бы поступить точно так же. Я сомневаюсь, что даже волшебство Кимлока смогло бы удержать Тлан Аймасс на своем месте.
Они остановились у ворот сада. Легко отворив их, Турка взглянул на Скрипача: в его умудренных опытом глазах отражалась боль.
– Так сделал и Кимлок, – сказал он. – Кровопролитие в Арене развязало жажду крови в империи…
– То, что случилось во время восстания в империи, было ошибкой, – внезапно вскричал сапер. – Логросу Тлан Аймассу не поступало никаких приказаний.
Единственной ответной реакцией Турка на это была горькая усмешка. Показав рукой на дорогу, он произнес:
– Иди с миром, Разрушитель Мостов.
Кипя возмущением от царящей в мире несправедливости. Скрипач покинул гостеприимный дом.
Увидев Скрипача, Моби с бешеным визгом кинулся ему навстречу из дальнего угла комнаты. Он яростно хлопал крыльями, пытаясь обнять хозяина своими неуклюжими руками. Ласково ругая и отталкивая от себя зверька, которой в порыве нежности был способен задушить даже более крепкого человека, сапер пересек порог и закрыл за собой дверь.
– А я уж было начал волноваться, – отозвался из темного угла комнаты Калам.
– Немного сбился с пути.
– Какие-то проблемы?
Скрипач пожал плечами, снимая дождевик и оставаясь в отделанном кожей жилете.
– А где все остальные?
– В саду, – ответил, перекосившись, Калам.
Пытаясь не привлекать внимания, Скрипач остановился, засунул руку в задний карман и достал оттуда украдкой волшебный подарок танно. Решив не посвящать Калама в детали своего путешествия, сапер спрятал раковину в узел с запасными рубашками.
Усадив Скрипача за стол, убийца налил ему полный кувшин водянистого вина, а затем дополнил свой.
– Ну что?
– Все стены в городе сплошь покрыты символами. Я полагаю, не пройдет и недели, как улицы окрасятся в цвет крови, – ответил Скрипач, делая большой глоток.
– Я купил лошадей, мулов и снаряжение. К тому моменту мы будем уже около Одана. Там, я думаю, гораздо спокойнее, чем здесь.
Скрипач взглянул на своего компаньона: его темное, грубое лицо едва виднелось в редких лучиках света, пробивающегося через плотно зашторенное окно. На изрытой крышке стола перед убийцей лежала пара ножей, а рядом – точильный камень.
– Может, ты и прав, – проговорил Скрипач, – а возможно, что нет.
– На стенах были руки? Скрипач проворчал:
– Ты же тоже заметил их.
– Да, символов мятежа – в избытке, все места сбора давно сообщены, ритуалы воззвания к Дриджхне – проведены: я могу про читать в этих иероглифах то же самое, что и любой местный житель. Но вот что касается отпечатков рук этих нелюдей… это действительно что-то совсем иное.
Калам наклонился вперед, взял в каждую руку по ножу и лениво перекрестил голубоватые лезвия.
– Мне кажется, эти знаки показывают направление движения. На юг.
– Пан'потсун Одан, – прокомментировал Скрипач. – Наверное, это место сбора всех тварей.
Убийца уставился своими темными глазами на перекрещенные лезвия.
– Это не слухи, я точно об этом где-то слышал.
– Так думает Кимлок.
– Кимлок! – словно проклятье воскликнул Калам. – Он в городе?
– По крайней мере, мне передали его мнение, – нашелся Скрипач, вновь сделав большой глоток вина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51