Печальный тон дочери поразил Элизабет в самое сердце. Каждой девочке нужен отец, и Миган его очень не хватало.
— Конечно, он может пойти, — услышала она собственный голос и заставила себя улыбнуться.
Вымыв посуду, Элизабет отправилась искать сына и нашла его в детской. Он лежал на кровати с плюшевым медведем под мышкой. От высохших слез на щеках остались бороздки. Элизабет села на край кровати и, наклонившись, поцеловала сына.
— Извини меня. Я не должна была сердиться. — Он промолчал, едва сдерживая готовые вырваться рыдания. — Я просто удивилась, вот и все. — Элизабет объяснила, почему он должен был прежде посоветоваться с ней. — Но сейчас, я думаю, все в порядке.
Глаза Мэтта засияли.
— Значит, он может с нами пойти?
— Если захочет.
— Вот здорово!
«Да уж конечно», — подумала Элизабет. Она уложила детей и решила сходить к Тэду. Может, ему совсем не хочется идти на этот карнавал и он делает это лишь из жалости к детям, лишенным отцовской ласки. Она должна дать ему возможность достойно отказаться от приглашения, тем более что ей совсем не хочется видеть его там.
Элизабет сняла фартук, подкрасила губы и пошла по темной лужайке. Тэда она застала на веранде в кресле. Всю прошлую неделю он стеклил веранду, чтобы утеплить ее на зиму. Свет от телевизора падал на стол, где стоял поднос с остатками ужина, состоявшего из куска мяса и банки пива.
Но Тэд не смотрел телевизор, а читал какой-то журнал. Интересно, что за журнал? Может, специально для мужчин, с голыми женщинами? В таком случае время для визита самое неподходящее. Но коль скоро она зашла так далеко, необходимо довести дело до конца, и как можно скорее, чтобы раз и навсегда с этим покончить. Он заметил ее, только после того как она постучалась, и пристально посмотрел на нее своими голубыми глазами-лазерами.
Он подошел к телевизору, выключил его и лишь после этого открыл дверь. Журнал остался лежать на кресле, так что разглядеть обложку оказалось невозможным.
— Привет! — Голос ее звучал неуверенно.
— Привет. Входите, прошу вас.
— Я на минутку. Дети одни. Спят уже. — Элизабет не собиралась заходить к нему в дом. Не дай Бог увидят соседи, и тогда сплетен не оберешься. Такова человеческая природа, Элизабет это хорошо знает. А сплетни распространяются с быстротой лесного пожара.
Тэд закрыл дверь и спросил:
— Что-нибудь случилось?
— Нет. Ничего. Ничего особенного. Надеюсь. — Элизабет никак не могла собраться с мыслями. Наверняка в глазах Тэда она выглядела полной дурой, которая не в состоянии связать и двух слов. В прошлый раз было так, и до этого тоже. Собственно, не было никаких причин для волнения. Перед ней стоял просто мужчина, но Боже мой… настоящий мужчина!
— Мэтт сказал, что пригласил вас на Осенний фестиваль в школе, — выпалила Элизабет.
— Да, это так.
— И вы собираетесь пойти?
— Я обещал ему.
— Да-да. Именно так он мне и сказал. Но стоит ли связывать себя обещаниями?
Тэд внимательно посмотрел на нее и, помолчав, спросил:
— Вы не хотите, чтобы я был рядом с вами, не так ли?
— Нет! То есть да. Я имею в виду… — Она набрала в легкие побольше воздуха: — Я не против, если вам действительно хочется чего-то такого… Но ведь это начальная школа. Дети носятся как угорелые, изображая диких индейцев, родители за ними гоняются, словно безумные. Это беспорядок и… и… — Элизабет беспомощно пожала плечами. — Боюсь, вам там будет неинтересно.
— Потому что я — закоренелый, старый холостяк. Да?
Проклятье! Не хватало только оскорбить его, подумала Элизабет, когда Тэд отвернулся от нее, толкнул дверь и направился к джипу, припаркованному на подъездной дорожке.
— Это совсем не так, мистер… Тзд. Мне просто хотелось дать вам возможность не выполнить свое обещание под каким-нибудь благовидным предлогом, если, конечно, вы этого хотите. А с Мэттом я сама все улажу, вам не придется.
Тэд опустил заднюю дверцу джипа и вытащил из машины огромных размеров коробку. Затем взвалил ее на плечо и направился на задний двор. Не зная, что делать, Элизабет засеменила за ним. Тэд поставил коробку на землю.
— У меня никогда не было детей, Элизабет, но я не настолько стар, чтобы не помнить своего детства.
От этого «Элизабет» у нее защекотало в животе.
Словно Тэд поскреб там пальцем.
— Я совершенно не имела в виду, что…
— Я даже помню несколько школьных карнавалов и то, с каким нетерпением ждал их и как радовался. Мне повезло, у меня были мама и папа, и они ходили со мной на все карнавалы.
Элизабет с тяжелым вздохом прислонилась к дереву.
— Я виновата перед вами, Тэд. И перед Мэттом тоже. Отругала его за то, что он пригласил вас. Я просто была не в себе. Мне не хотелось, чтобы вы чувствовали себя обязанным. И малыш сказал, что я самая плохая мама на свете. Тэд усмехнулся:
— Никогда не поверю, что это действительно так. Я не чувствую себя обязанным, более того, уверен, что мне там очень понравится. И пожалуйста, не чувствуйте себя виноватой. Хорошо? Ну а теперь хватит извинений, да? И не будем больше к этому возвращаться. Согласны?
Он опустился на колени и пододвинул коробку поближе. Элизабет тоже встала рядом с ним и принялась разглядывать картинку на одной ее стороне.
— Гамак! Как мило!
— В самом деле?
— Да. Мне всегда хотелось иметь гамак, точь-в-точь такой, как этот.
Судя по картинке, он был сплетен из белой джутовой веревки и украшен по краям бахромой.
— Я тоже о таком мечтал. Повешу его между двумя этими деревьями. — Тэд показал, какими именно.
— О да. И летом будет замечательно… — Она не договорила.
— Что замечательно? — спросил он мягко, внимательно следя за выражением ее лица, и, не дождавшись ответа, произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48