Мы исследовали и осваивали Галактику, делали открытия, совершенствовали свою технику, однако со времени обнаружения Марушкопулосом гиперканалов ничего переломного, ничего эпохального, по сути, не произошло. Да и общество с началом межзвездной экспансии человечества практически затормозило свое развитие. Выходец из средневековья, оказавшись в двадцатом веке, просто не смог бы сориентироваться в окружавших его реалиях. Вы же отнюдь не кажетесь нам отсталым дикарем, а мы в ваших глазах выглядим почти такими же, как ваши современники. Ваш двадцать седьмой век и наш двадцать шестой не разделяет культурная, социальная и научно-техническая пропасть. Мы общаемся с вами на равных, хорошо понимаем друг друга, вам известны все принципы, на основании которых функционируют устройства нашего корабля, а космические полеты для вас дело привычное. К тому же вы квалифицированный пилот, и проблема только в том, чтобы разобраться во всех внесенных за последнюю тысячу лет усовершенствованиях. Я уверен, что вы справитесь с этим за считанные дни.
– Ну, вы преувеличиваете, – смущенно произнес Сигурдсон.
– Вовсе нет, сэр. Здесь у нас есть виртуальные тренажеры-симуляторы, пойдите попрактикуйтесь на них, и я могу поручиться, что всего за пару-тройку часов вы вполне освоитесь с новой системой управления. – Агаттияр повернулся лицом к камере, которая передавала изображение на экран моего монитора:
– Как вы думаете, капитан?
– Я думаю точно так же, – ответил я, с ходу сообразив, к чему клонит профессор. Он хотел отвлечь нашего гостя от мрачных мыслей об утраченном тысячелетии, о потерянных друзьях и родных, о том бедственном положении, в котором ныне оказалось человечество. Ну а что может быть лучшим утешением Для пилота, как не управление кораблем – пусть даже виртуальным…
Я поднялся с кресла, передал вахту Рашели и обратился к Сигурдсону:
– Пойдемте, Лайф. – Мы уже стали называть друг друга по имени. – Я покажу вам наши симуляторы и объясню, как с ними работать.
Сигурдсон без раздумий согласился, я отвел его в тренажерный зал и помог ему войти в нужную виртуальность. Я немного опасался, что может возникнуть языковая проблема – тренажеры, в отличие от бортового компьютера, на английский не переключались, – но оказалось, что Лайф отлично владеет французским и не нуждается ни в каких переводчиках.
Оставив Сигурдсона тренироваться, я направился в медсанчасть, где сейчас находилась Рита, присматривавшая за Мелиссой Гарибальди. В отличие от Лай-фа, с его нордической сдержанностью, Мелисса восприняла все происшедшее чересчур эмоционально, и в конце концов Рите пришлось вколоть ей смесь антидепрессантов с транквилизаторами. Женщина вскоре уснула, однако сон ее был тревожным и неспокойным, поэтому Рита не рисковала оставлять ее одну.
Также спали Ортега с Шанкаром. Я отправил их по своим каютам сразу после того, как мы соверши та скачок к Бете Центавра и не обнаружили там никаких неприятных сюрпризов. Через девять часов эта пара должна была сменить нас с Агаттияром. Что же касается Рашели, то ей отводилась роль «вольного художника» – она уходила отдыхать, когда ей хотелось, и попеременно дежурила то с нами, то с «дедушкой Радживом» и «дядей Арчи».
В лазарете я застал Риту, дремавшую на диване, а за перегородкой на широкой мягкой койке спала Мелисса Гарибальди. Расслабленное выражение лица женщины и ровное, размеренное дыхание свидетельствовали о том, что она наконец успокоилась.
– Ну как дела? – спросил я у Риты.
– Да вроде нормально, – ответила она, протирая глаза. – Кажется, лекарства подействовали. Но, боюсь, это еще не конец. Ей понадобится помощь квалифицированного психолога.
– Она что, такая ранимая?
– Все люди ранимые, Стас. Тем более при таких обстоятельствах. Оказаться за тысячу лет от своей родной эпохи… – Рита зябко повела плечами. – Мистеру Сигурдсону тоже не обойтись без курса адаптации. Просто он более уравновешен и не так открыто выказывает свои эмоции. К тому же Мелисса потеряла гораздо больше, чем он. Насколько я поняла, Сигурдсон по натуре одинокий волк, космический странник. А у Мелиссы была семья – муж и две маленькие дочки-близняшки.
– Вот как? – удивился я. – А мне почему-то казалось, что они с Лайфом любовники.
– Нет. Сигурдсон просто друг их семьи. Впрочем, я допускаю, что он влюблен в Мелиссу. И теперь – но это только мое предположение, учти, – он находит определенный позитив в своей нынешней ситуации. Мужа Мелиссы давно нет в живых, а он остался единственным близким ей человеком во всем этом чуждом для них мире.
– Ясненько, – сказал я, присел рядом с Ритой на диван и обнял ее за талию. – Кстати, о любовниках. Как насчет того, чтобы немного поразвлечься. Мы не потревожим твою пациентку?
Она прильнула к моей груди.
– Если мы не станем сильно шуметь, то все в порядке.
– А если станем? Если мы будем плохими мальчиком и девочкой? Очень-очень плохими, как сказала бы Рашель.
Рита подняла голову и улыбнулась:
– Тогда нам лучше перейти в соседнюю палату. Там можно шуметь сколько угодно.

Taken: , 1 5

Примерно через час я покинул медсанчасть в отличном настроении и вновь поднялся в рубку управления. Вместо Рашели я застал там Агаттияра, чье внимание было сосредоточено на экране интеркоча, который транслировал изображение из шестой каюты. Я шагнул было к пульту, чтобы выключить его, но профессор решительным жестом остановил меня:
– Погодите, мистер Матусевич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100