139). Иногда это приводило к насилию. П
римером насилия в отношении парсов является происшествие с одним ткачо
м из Броача, неким Кама-Хома, которого какой-то мусульманин обозвал кафир
ом («неверным»). Кама дерзко возразил ему, назвав самого обидчика кафиром.
Мусульманин пожаловался на это оскорбление местному судье, который пос
тановил, что никто из иноверцев не смеет так обращаться с поклонниками А
ллаха, а потому Кама сам должен либо принять ислам, либо умереть. Кама пред
почел смерть и был обезглавлен в 1702 г.
Несмотря на подобные сообщения о религиозном пыле и отваге парсов, в цел
ом в описаниях путешественников они предстают такими же, как и иранские
зороастрийцы, Ц добрыми, спокойными и трудолюбивыми. Рассказывается, ч
то они жили «между собой в полном согласии, делали совместные пожертвова
ния в пользу своих бедняков и не допускали, чтобы кто-нибудь выпрашивал п
одаяние у приверженцев других религий» (Niebuhr, 1792, с. 429). «Их всесторонняя доброт
а, проявляющаяся и в найме на работу тех нуждающихся, кто может работать, и
в раздаче своевременной щедрой милостыни немощным и несчастным, не оста
вляет никого лишенным помощи» (Ovington, 1929, с. 218). Такое общественное попечение ну
ждалось в организации, и парсами, так же как и иранскими зороастрийцами, р
уководили их старшины или судьи, должности которых передавались обычно
по наследству. Эти старшины-акабиры могли быть мирянами или же людьми жр
еческого происхождения, но светских профессий.
Жрецы сами непосредственно мирскими делами не занимались, как объяснил
это Лорду эрбуд , но у них имелись свои объединения для управлен
ия делами веры. То же самое было в Иране. Однако жрецы сотрудничали со стар
шинами в наблюдении за нравственностью. Они осуществляли свою власть та
к: «если какой-либо парс плохо себя вел, его исключали, из общины» (Niebuhr, 1972, с. 428),
то есть он отлучался от всех религиозных церемоний и лишался общинных бл
агодеяний. Жрецы отказывались совершать для него богослужения, он не име
л права войти в храм огня, а тело его после смерти не могло быть помещено н
а дахме. Фактически он становился отверженным, «вне касты». Случалось, чт
о на совершивших проступки налагались и прямые наказания. Ставоринус от
мечает, что «прелюбодеяние и блуд они наказывают сами и иногда даже приг
оваривают к смерти; но они обязаны тем не менее уведомить о каждой смертн
ой казни мусульманское правительство. Казнят тайно: либо забивают камня
ми, либо топят в реке, а иногда отравляют ядом» (Stavorinus 1798, с. 496). «Такие тяжкие прес
тупления, Ц добавляет он, Ц как мне сказали, очень редки среди них». Суро
вость наказания может показаться противоречащей приписываемой парсам
в большинстве сообщений мягкости и доброте, но ведь зороастрийцы и Ирана
и Индии, несомненно, не могли бы сохранять свою веру и образ жизни вопреки
всем неблагоприятным обстоятельствам если бы они не обладали твердост
ью характера.
Решительность парсов проявлялась и в обыденной жизни. В «Сказе о Рустаме
Манеке» прославляются отвага и добродетель одного из «старшин» Сурата.
Рустам Манек, богатый фактор
Фактор Ц мелкий чиновник Ост-Инд
ской компании.
и торговец, доблестно боролся с невзгодами, которые обрушились на о
бщину в конце XVII в., когда маратхи Декана повели против Моголов целый ряд в
ойн, во время которых Гуджарат несколько раз подвергся опустошению. В «С
казе о Рустаме Манеке» превозносятся его благодеяния: постройка дорог и
мостов, устройство общественных колодцев, уплата подушного налога-джиз
йа за бедняков, и за индусов, и за парсов, для того чтобы избавить их от жест
окого обращения с ними сборщиков налогов.
Все возраставшее процветание выдающихся парсов приводило к тому, что он
и все больше общались с людьми других вероисповеданий и нанимали слуг-и
ндусов. Их дома становились все менее надежными оплотами зороастрийско
й чистоты, и, видимо, в связи с этим, а может, из-за настоятельных требований
их иранских единоверцев они стали учреждать менее священные местные ог
ни. Первый из них зажгли, возможно, в Сурате, но более полные сведения дошл
и до нас об огне, учрежденном в соперничавшем с Суратом порту Бомбей. Посл
едний стал британским владением в 1661 г., и Ост-Индской компании было поруч
ено управлять им из Сурата. Компания заявила, что превратит его в «самый п
роцветающий порт Индии», и, для того чтобы достичь этого, провозгласила в
нем полную свободу вероисповеданий. В результате на остров постоянно пе
реселялись индусы и парсы, стремившиеся избегнуть притеснений Моголов
и португальцев.
В 1671 г. Хирджи Ваччха построил там Дари-Михр, а немного позже и дахму; в 1709 г. в
Бомбее был освящен огонь Аташи-Адаран. Начиная с этого времени в источни
ках обычно различаются три типа парсийских священных учреждений: храмы
Дари-Михр без постоянно горящего огня (его обычно приносили из дома жрец
а на время богослужений), храмы Дари-Михр со священным огнем Дадгах
и, наконец, Дари-Михр с огнем Адаран. В просторечии, однако, все три мог
ли называться гуджаратским словом агиари Ц «место огня».
В течение XVIIIЦ XIX вв. все больше и больше священных огней основывалось отде
льными верующими и в новых местах поселений парсов, и в старых колониях в
Гуджарате. Самый старый сельский огонь Ц Адаран Ц тот, который находит
ся в Сиганпуре, неподалеку от Сурата. Здесь родился Ловджи Нассарванджи,
Вадиа («Кораблестроитель»), который в 1735 г. переселился в Бомбей и способст
вовал организации там больших верфей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118