Даже среди ранних моих мутантов в последние годы появи-
лись такие, которые очень далеко ушли от обыкновенных крыс (с крыс я на-
чал) и определенно напоминали обезьян. А эти первые планерята порази-
тельно походили на людей.
Притом они гораздо быстрее, чем их предшественники, выходили из спяч-
ки, во время которой в биоускорителе совершилось их стремительное созре-
вание, и уже пробуждались к активной жизнедеятельности. Когда я вошел в
лабораторию, они ворочались на матрасе, а самец даже пытался встать.
Он был немного крупней самочек - рост двадцать восемь дюймов. Все
трое покрыты мягким золотистым пушком. Но лицо, грудь и живот - чистые,
вместо шерстки гладкая розовая кожа. На головах у всех троих, а у самца
и на плечах шерсть гуще и длиннее - гривкой, мягкая, точно шиншилла. Ли-
ца совсем человеческие, очень трогательные, только глаза огромные, круг-
лые - ночные глаза. Соотношение головы и туловища то же, что и у челове-
ка.
Самец развел руки во всю ширь-размах оказался сорок восемь дюймов. Я
придержал руки, легонько потормошил, мне хотелось, чтобы он выпустил
шпоры. Это не новинка. В основной колонии детеныши уже много лет рожда-
лись со шпорами, после ряда мутаций удлиненные мизинцы (впервые они поя-
вились у Нижинского) стали гораздо длиннее. Теперь шпора не была сустав-
чатой, как палец, - она круто отгибалась назад, плотно прилегая к за-
пястью, и доходила почти до локтя. Сильные мускулы кисти могли резко
выбросить ее вперед и кнаружи. Я тормошил планеренка и наконец дождался,
Шпоры прибавили к размаху рук по девять дюймов справа и слева. Когда
он внезапно выпустил их, кожа с боков, прежде свисавшая складками, натя-
нулась, распахнулись золотые крылья; от кончика шпоры до пояса и ниже,
шириною в четыре дюйма вдоль бедра; нижний край крыла сращен с мизинцем
ноги.
Такого великолепного крыла я еще не получал. Крыло настоящего плане-
ра, пригодное, пожалуй, не только для спуска, но и для подъема. У меня
даже холодок пробежал по спине.
К четырем часам дня я дал им плотно поесть, и теперь они пили воду из
маленьких чешек: держали их в руках совсем по-человечьи, сложив шпоры.
Они были подвижные, любопытные, игривые и явно влюбчивые.
И все отчетливей проступало сходство с человеком. Налицо поясничный
изгиб позвоночника и ягодицы. Плечи и грудная клетка, разумеется, мас-
сивные, развиты не по росту, но у самочек только одна пара сосцов. Стро-
ение подбородка и челюстей уже не обезьянье, а человеческое, и зубы под
стать. Я вдруг понял, что это сулит, и внутренне ахнул.
Став коленями на матрас, я шлепал и тормошил самца, будто возился с
щенком, а одна самочка тем временем играючи вскарабкалась мне на спину.
Я дотянулся до нее через плечо, стащил вниз и усадил на матрас. Погладил
пушистую головку и сказал:
- Здравствуй, красотка, здравствуй! Самец поглядел на меня и весело
оскалил зубы.
- Здастуй, здастуй, - повторил он.
Когда я вышел в кухню, у меня голова шла кругом; шутка удалась на
славу!
Жена встретила меня словами:
- К обеду прилетят Гай и Эми. Эта его ракета, которую запустили в
пустыне, превзошла все ожидания. Гай на седьмом небе и хочет отпраздно-
вать успех.
Я наскоро сплясал жигу, прямо как Нижинский.
- Чудно! Превосходно! Ай да Гай! У всех у нас успехи. Чудно! Превос-
ходно! Успех за успехом!
Жена изумленно смотрела на меня.
- Ты что, пил в лаборатории спирт?
- Я пил нектар, напиток богов. Гера моя, ты - законная супруга Зевса.
И у меня есть свои маленькие греки, потомки Икара!
...Потом я сидел в шезлонге на террасе, потягивал коктейль и смотрел,
как под косыми вечерними лучами золотятся наши живописные холмы. И меч-
тал. Надо изобрести несколько сот слов поблагозвучнее и обучить планерят
- у них будет свой язык, И свои ремесла. И жить они станут в домиках на
деревьях.
Я сочиню для них предания: будто они прилетели со звезд и видели, как
появились среди здешних холмов первые краснокожие люди, а потом и белые.
Когда они станут самостоятельными, я выпущу их на волю. Никто еще не
успеет ничего заподозрить, а уже на всем побережье обоснуются колонии
планерят. И в один прекрасный день кто-нибудь увидит планеренка. Газеты
поднимут очевидца на смех.
А потом колонию обнаружит какой-нибудь ученый муж и станет наблюдать.
И придет к заключению: "Я убежден, что у них есть свой язык и они разум-
ны".
Правительство опубликует опровержения. Репортеры примутся "устанавли-
вать истину" и спрашивать; "Откуда явились эти пришельцы?" Правительство
волей-неволей признает факты. Лингвисты вплотную возьмутся за изучение
несложного языка планерят. Выплывут на свет божий предания.
Планерятская мудрость будет возведена в культ, а ведь из всех видов
комедии всякие культы и суеверия, по-моему, самые потешные.
- Ты меня слушаешь, милый? - с терпеливым нетерпением спросила жена.
- А? Да-да, конечно!
- Чудак, ты ни слова не слыхал. Сидишь и ухмыляешься неизвестно чему.
...Из-за гряды холмов появился вертолет и полетел невысоко над дубо-
вой рощей прямо к нам. Гай мягко посадил его на площадке. Мы пошли
навстречу гостям. Я помог Эми выйти и обнял ее. Гай соскочил неземь,
спросил быстро:
- У вас телевизор включен?
- Нет, - сказал я, - А что, надо включить?
- Передача сейчас начнется. Я боялся - опоздаем.
- Какая передача?
- Очнись, милый! - взмолилась жена. - Я же тебе говорила о ракете
Гая. Газеты только о ней и пишут. - И когда мы поднялись на террасу,
прибавила, обращаясь к ним обоим:
1 2 3 4 5 6 7 8