..
- Что ты тут болтаешь? - заорал я у него за спиной. Взрослый планере-
нок подскочил на добрых два фута. Сын медленно повернул голову и посмот-
рел на меня. Потом передал детеныша планеренку и встал.
- Нечего тебе здесь околачиваться! - кипятился я. Несколькими словами
сомнения он погубил весь богатый запас планерятских легенд.
Он отряхнул прилипшие к штанам травинки и выпрямился. И посмотрел на
меня так, что я мигом остыл.
- Папа, вчера я убил одного такого человечка. Я охотился, и принял
его за ястреба, и застрелил его. Если б ты рассказал мне про них, я бы
его не убил.
Я не смел посмотреть ему в лицо. Опустил голову и уставился на траву.
У меня горели щеки.
- Вождь говорит, ты настаиваешь, чтобы они поскорее переселились от
нас. Ты, видно, думаешь здорово над всеми подшутить, так, что ли?
Я услышал, как подошел вождь и молча остановился позади меня.
Сын сказал тихо:
- По-моему, не слишком удачная шутка, папа. Он так кричал, когда я в
него попал...
В траве чернела, шевелилась оживленная муравьиная дорога. Мне почуди-
лось - небо наполнил странный гулкий звон. Наконец я поднял голову и
посмотрел на сына.
- Пойдем, мальчик. Я отвезу тебя домой, в машине обо всем поговорим.
- Я лучше пройдусь.
Он слабо махнул рукой планеренку, с которым разговаривал до моего
прихода, потом вождю, Перескочил через ручей и скрылся в дубраве.
Планеренок с малышом на руках таращил на меня глаза. Гдето в дальнем
конце лощины каркала ворона. На вождя я не посмотрел. Круто повернулся,
прошел мимо него и один зашагал к своему джипу.
Дома я откупорил бутылку пива и уселся на террасе ждать сына. Жена
прошла из сада в дом с охапкой срезанных цветов, но не заговорила со
мной. На ходу она отрывисто щелкала ножницами.
Над террасой проплыл планеренок и нырнул в окно дочкиной комнаты. Че-
рез минуту он мотнулся обратно. И сейчас же за ним выпрыгнули из окна
два планеренка, которых я видел у дочки днем. Легко набирая высоту, все
трое плавно повернули к востоку, я смотрел им вслед, и нехорошо, смутно
было у меня на душе.
Когда я наконец отхлебнул пива, оно было уже теплое. Я отставил его
прочь. Немного погодя на террасу выбежала дочка.
- Папочка, мои планерята улетели. Мы даже не досмотрели телевизор, и
они попрощались. И сказали, что мы больше не увидимся. Это ты их прог-
нал?
- Нет. Я не прогонял.
Она посмотрела на меня горящими глазами. Нижняя губа надулась и дро-
жала, точно розовая слезинка.
- Это ты, папа, ты!
И, громко топая, она с плачем убежала в дом. О господи! За один день
я умудрился стать убийцей и лгуном,
Уже вечерело, когда вернулся сын. Заслышав в доме знакомые шаги, я
его окликнул, он вышел и остановился передо мной. Я поднялся.
- Прости меня, сын. Мне так горько то, что с тобой случилось - ника-
кими словами не скажешь. Твоей вины тут нет, я один виноват. Надеюсь,
когда-нибудь ты сможешь забыть, каково тебе было, когда ты увидел, кого
подстрелил. Сам не понимаю, как я не подумал, что может стрястись такая
беда. Чересчур увлекся, хотел поразить весь мир - и вот...
Я замолчал на полуслове. Больше говорить было нечего.
- Ты собираешься выставить их с вашего ранчо? - спросил он.
Я растерянно уставился на него.
- После того, что случилось?
- Слушай, пап, а что же ты станешь с ними делать?
- Вот я сейчас пытаюсь решить. Не знаю, что для них будет лучше. - Я
взглянул на часы. - Пойдем-ка поговорим с вождем.
Он просиял, дружески хлопнул меня по плечу. Мы побежали к джипу и
помчались назад в лощину. Холмы пылали в косых лучах заходящего солнца.
Пробираясь по лощине между темнеющими дубами, мы почти не разговари-
вали. Мне все сильней становилось не по себе - это смутное чувство охва-
тило меня с той минуты, как трое планерят взлетели с моей террасы и де-
ловито устремились на восток.
У стоянки вождя мы вышли из машины, но здесь никого не было. Костер
догорел, чуть розовела кучка углей. Я громко позвал на языке планерят -
никто не откликнулся.
Мы переходили от стоянки к стоянке - костры всюду погасли. Мы взбира-
лись на деревья-все домики опустели. Мне стало и страшно и муторно. Я
звал и звал, пока совсем не охрип. Наконец, уже в темноте, сын взял меня
за локоть.
- Что ты думаешь делать, пап?
Я стоял среди пугающего, безмолвного леса, меня била дрожь,
- Придется позвонить в полицию в газеты, предупредить.
- Как по-твоему, куда они девались?
Я посмотрел на восток - там, в исполинском провале меж двух высоких
гор, словно светляки в глубокой чаше, роились и мерцали звезды.
- Последние трое, которых я видел, полетели в ту сторону.
Мы пропадали с сыном несколько часов. А когда вышли к ярко освещенной
террасе, я заметил на дорожке тень вертолета. И увидел на террасе Гая.
Он сгорбился в кресле, обхватив голову руками.
- Он был вне себя, - говорила Эми моей жене. - И ничего не мог поде-
лать. Мне пришлось утащить его оттуда, я и решила, наверно, вы будете не
против, если мы прилетим сюда, к вам, и уж тут вместе подумаем, как
быть.
Я подошел к ним.
- Здравствуй, Гай. Что случилось?
Он поднял голову, медленно встал и подал мне руку.
- Все идет прахом. Они все погубят, мы даже не решаемся подойти поб-
лиже.
- Да что случилось?
- Только мы ее подготовили к пуску.
- Кого подготовили?
- Ракету.
- Какую ракету?
- На Венеру, конечной - простонал Гай. - Ракету "Гарольд",
- Я как раз говорила Гаю, что мы понятия об этом не имеем, нам неде-
лями не доставляют газету. Я жаловалась.
1 2 3 4 5 6 7 8