, и «Летописи Италии»).


Папа Иоанн XXII предал анафеме также германского императора Людвига, обвинив его в присвоении трона, принадлежащего якобы святому престолу. Людвиг, по мнению Иоанна, должен отстраниться от трона и на коленях молить папу о прощении.
Папские крестоносцы грабили и убивали население Италии, сжигали дома, насиловали женщин, крали детей.
Войска папы, годами бесчинствовавшие в Италии, пролившие столько народной крови, содержались на средства, получаемые в виде налогов с того же самого народа. Иоанн XXII, тративший огромные суммы на поддержку Берграна, сумел тем не менее скопить значительное состояние – восемнадцать миллионов деньгами и на один миллион ценностей. Источником этих богатств были налоги, получаемые им в странах, находившихся под его влиянием.
Папа Иоанн XXII первым ввел «аннату», то есть передачу в панскую казну всех церковных доходов, получаемых церковными чинами в первый год службы.
Это был энергичный, упрямый, неистовый религиозный фанатик, мстительный, алчный стяжатель с душой инквизитора, с беспокойной фантазией мистика и мракобеса. Он был не только видным теологом, ему принадлежат также труды по медицине («О глазных болезнях», «О ревматизме», «О развитии зародыша») и алхимии. Но столь обширные знания те мешали ему, подобно многим его современникам, оставаться суеверным фанатиком.
Он был абсолютно уверен в существовании бога. Но он еще больше верил в существование сатаны. Считал сатану своим личным врагом и вел с ним упорную и бесконечную борьбу в течение двадцати лет.
Ему постоянно казалось, что его преследуют слуги сатаны, чтобы получить его душу раньше, чем он сумеет искупить свои грехи. Из его записок, писем и циркуляров видно, что он страдал манией преследования и боялся двух вещей: что его отравят или околдуют.
Он постоянно ощущал рядом присутствие сатаны, не желавшего нигде его оставить. Папа старался прогнать его молитвами, уговорами, угрозами, пытался осенить его крестным знамением и окропить снятой водой.
Но ничего не помогало, сатана возвращался снова и снова, подсылал к нему отравителей и чародеев.
Иоанн XXII писал епископу Риэ: «Чародей Иаков Брамбасон и Иоанн Аман, лекарь, приготовили яд, чтобы отравить нас – меня и нескольких кардиналов. Но им это не удалось. Что же они тогда сделали? Вылепили из восковых свечей наши фигуры, читали над ними заупокойные молитвы, кололи их иглами с ядом. Однако бог оградил нас от несчастья, помог нам, и эти дьявольские фигуры попали в наши руки. Чародеи брошены в темные подземелья, откуда никто не выходит живым».
Только что Иоанну с таким трудом удалось изгнать дьявола из своего воскового двойника, как враги подослали ему другого, запрятав его в кольцо. Перепуганный папа впал в отчаяние – никакие молитвы не могли преодолеть волшебства. И он придумывал все более страшные наказания чародеям, считая, что все принятые меры еще недостаточно жестоки для них.
С упорством маньяка он продолжал эту борьбу, прибегая К пыткам, казням и молитвам.
Каорского епископа Уго Герардо, обвиняемого в чародействе, проволокли на железных крючьях по улицам Авиньона, раздирая ему одежду и лицо. А когда человек превратился в грязную тряпку, пропитанную кровью, его бросили на костер, который был разложен напротив папского дворца у подножья скалы, рядом со старинной церковью пресвятой девы Марии, символизирующей у христиан сострадание и всепрощение.
Роджер Бэкон, Раймонд Люллий, Альберт Великий, Дайте и многие другие мыслители были объявлены еретиками и чародеями.
Папа, старый и немощный, стоявший на краю могилы, способный лишь ненавидеть, с садистской жестокостью мучил и пытал всех, кого ему удавалось поймать, а затем отправлял на костер. После сожжения Уго Герардо костры запылали в Марселе, где сжигали последователей святого Франциска – францисканцев за нежелание отказаться от проповеди «святости нищеты» [3].
«Да, этот папа был достойной фигурой, – думал Косса. – Его имя я и должен взять».
И при возведении на святой престол, происходившем в Знаменитом соборе святого Петрония, он принял имя Иоанна XXIII. Он был прав по-своему.

* * *

«Нужно заметить, – пишет аббат Мурре в своей многотомной „Истории папства“, – что с приходом Иоанна XXIII светский дух проник на святой престол».
И даже Л. Пастор, известный историк западной церкви, пишет: «Из всех последствий рокового собора в Пизе избрание папой Иоанна XXIII было самым роковым. Конечно, Иоанн XXIII не был тем чудовищем, каким описывают его враги. Но известно, что его интересовали только мирские дела, что Иоанн XXIII думал лишь о собственных материальных выгодах, что он был искусным и льстивым политиком, упорным в достижении цели, был больше воином, чем служителем церкви».
Страшные обвинения, предъявленные ему после пяти лет правления, были бездоказательны. Не вызывает сомнений лишь одно: этот искусный политик настолько погряз в разврате, что у него не оставалось времени для исполнения обязанностей служителя церкви.
С. Антонио пишет: «Папа Иоанн XXIII (Балтазар Косса) великолепно разбирался в светских делах, но не в делах церкви». Пастор отмечает: «Требуется специальное изучение деятельности Иоанна XXIII, если мы хотим отделить правду от лжи, которые тесно переплелись в описаниях этой личности». Эргенротер, Раймонд, Хефеле, Пастор, Эрлер довольно благосклонно относятся к Иоанну ХХIII. Единственное обвинение, которое они выдвигают против него, – это обвинение в распутстве.


Заняв престол, Косса в первую очередь взялся за восстановление своих средств, изрядно сократившихся в последние полтора года, когда он содержал Александра V, бездумно и широко тратившего чужие деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81