– Нам не надо было брать то, что мы взяли. Не надо было делать того, что мы сделали на Лампедузе. Я знал, что бог нас покарает…
Что имел в виду этот жалкий трус? Что произошло на Лампедузе? Что это за место? Лампедуза – остров, который находится почти в середине Средиземного моря. Он лежит южнее Сицилии, западнее Мальты, между островом Пантеллерия и тунисским портом Махдия, ближе к последнему.
На этом острове, расположенном между Африкой и Европой, который служил как бы «нейтральной территорией» для европейских и арабских пиратских кораблей, для христиан и мусульман, в центре его была глубокая пещера. На одной из стен пещеры висело старинное изображение святой Марии с младенцем Христом на руках. У противоположной стены была могила мусульманской «святой» – марабу. Обе половины пещеры были завалены разными товарами.
У стены с изображением богоматери лежали мешки с галетами, целые головы сыра, кувшины с маслом, мешки кофе, вино, деньги.
На противоположной, мусульманской, стороне было сложено почти то же самое и еще ящики с турецкой, арабской и персидской одеждой. Все это были приношения, оставленные сторонниками обеих религий – экипажами европейских и мусульманских кораблей. Их оставляли специально для беглых рабов, своих единоверцев, которым удалось бежать с галер. Тот, кому удавалось освободиться от цепей, бросался в воду, плыл к Лампедузе, находил пещеру, полную товарами, и был уверен, что проживет до тех пор, пока к острову причалит какой-нибудь корабль с его единоверцами и заберет его.
Испанский пират Алонсо де Контрера, рассказывая в своих воспоминаниях об этом острове, утверждает, что приверженцы обеих религиозных догм уважали установленный обычай и никто не осмеливался даже подумать о том, чтобы прикоснуться хотя бы к какой-нибудь мелочи из этих приношений. Контрера говорит также, что невозможно перечислить «чудеса», которые творило изображение богоматери в пещере. «Не чудо ли, – говорит он, – что светильник перед богоматерью горел всегда: и днем и ночью, даже если на острове не было ни души?» Итак, покидая остров, никто не рисковал унести из пещеры хотя бы булавку.
И вот «кощунство», о котором боялись даже думать и христиане и мусульмане, совершил будущий папа Балтазар Косса.
– Что это такое? – спросил он, с удивлением рассматривая товары, лежавшие в этом пустынном безлюдном месте. – Грузите все на корабли!
Гуиндаччо осмелился рассказать ему о существующем обычае, показал Коссе изображение и поведал о его «чудесах».
– Ты болван! – обругал его будущий папа. – Грузите все на корабли, ничего не оставляйте!
…Вот о чем вспоминал сейчас суеверный Буонакорсо.
– Ох, – в страхе вздыхал он, глядя на страшное черное небо и бешено вздымавшиеся волны. – Вот беда! Зачем мы взяли приношения с Лампедузы? Ведь если бы мы продали пятьсот черных рабов и товары, которые добыли в резне с берберийцами, то набили бы все карманы золотом. Зачем было забирать эти приношения? Мы сами накликали на себя беду!
– Чего ты все причитаешь, брюзга? – послышался угрожающий, перекрывающий шум шторма голос Коссы.
Гигант мгновенно вскочил.
– Что угодно, капитан? Что я должен делать? Что бы ты ни приказал – все правильно.
– Помогай убирать паруса.
Гуиндаччо, ринувшись исполнять приказание, чуть не свалился в море.
– Выбрать швартовы и шкентеля! – гремел в полумраке голос Коссы.
Как разбушевалось море! Какими бешеными стали волны! Как дико ревел ветер! Корабль трещал; казалось, что он стонет от штормовых ударов.
– Убрать норд-весты, – командовал Косса, хватаясь за мачту, чтобы удержаться на ногах при качке.
В тусклом свете зажженных факелов заметались фигуры людей, бросившихся выполнять приказание. Цепляясь за борта, люди ползком пробирались к мачтам. Дикий вой несся с корабля. Это вопили прикованные в трюме рабы, женщины и мужчины. Страх охватил всех. Никто не помнил подобного шторма.
Яндра, вцепившись в какой-то столб, словно прикованная к нему, лежала на полу большой каюты в носовой части корабля.
Даже мужчины, старые морские волки, которые отдали морю столько лет жизни, растерялись. Каждый стремился ухватиться за что-нибудь: за канат, за борт, за мачту. Многие лежали на палубе, держась за край открытого трюма, из которого неслись страшные, дикие вопли сбившихся в
Раскаты грома раздавались один за другим в темноте ночи, сливаясь с воем гибнущих в трюме рабов и страшным треском, который издавал корабль при каждом ударе огромных волн о борта.
Косса смотрел на волны, окатывающие корабль. «Наверно, все трюмы полны, – думал он. – Сколько людей утонет! И не только груз из ценных, отборных товаров будет смыт, сам корабль может пойти ко дну».
Надо было предпринять что-то для спасения корабля. Но кто сможет сейчас сдвинуться с места? Люди смотрели на небо, с которого продолжал с ужасающей силой низвергаться водопад. Каждый подумал о рабах в трюме – они все захлебнутся.
Откуда-то послышался нежный голос:
– Балтазар!
Это была Яндра.
– Развяжи людей внизу, – умоляла она любовника. – Они утонут.
Косса угрюмо молчал, по сделал попытку подойти к ней поближе.
«Все кончено! – думал он. – Я потеряю все корабли. Ни одного не видно… Надо попытаться спасти хоть этот».
С большой осторожностью он двинулся по палубе, держась за канат. Громовые раскаты не утихали, ветер бушевал с еще большей силой. Беспрерывные вспышки молний превратили ночь в день. Крики и вопли в трюме затихали, это были уже глухие стоны и слабый плач. Те из рабов, что еще были живы, оплакивали умерших и свою судьбу.
– Ради бога, Балтазар!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81