Человек, который стрелял, смертельно побледнел, видя, что Мин пошатнулся от выстрела и обрушил на него всю ярость логоша.
А Александр…
С ярко светящимися глазами он кинулся к одному из убийц. Рубашка его покраснела от крови, кровью была обагрена сабля, губы кривились в звериной усмешке. Убийца бросил пистолет, побежал, вылез через окно и, уцепившись за веревку, исчез в темноте.
Александра не волновала веревка. С саблей в руке он вскочил на подоконник, на мгновение замер, а потом нырнул в продуваемую всеми ветрами ночь.
Глава 22
Миган сидела на кровати и отрешенно смотрела перед собой. Рядом суетилась Симона, мыла ей руки лавандовой водой, а миссис Колдуэлл взбивала подушки и повторяла, что все будет хорошо, надо только отдохнуть.
Единственное, чего желала Миган, – чтобы они оставили ее одну, пока не свели с ума. Александр исчез, и слуги не могли его отыскать.
Гости разбежались после нападения, бал рассыпался. Мисс Финли хотела остаться, чтобы помочь, но телохранители отправили ее с матерью домой. С ними поехал виконт, страшно довольный, что принял участие в доброй драке.
О сне не могло быть и речи. Миган отказалась от чая с лауданумом, который ей упорно предлагала миссис Колдуэлл. У нее перед глазами стоял Александр, как он вытянул руки и прыгнул с третьего этажа. С тех пор его никто не видел.
Александр изменил форму, помчался за убийцами и разметал их? Или он умирает от огнестрельной раны где-то в темном лондонском переулке? Или уже умер?
Противные нвенгарийцы не выпустят ее из дома на поиски, даже Доминик, который получил пулю в бок и теперь горит в лихорадке у себя на чердаке, соберется с силами и встанет, чтобы преградить Миган путь.
Николай пришел доложить о состоянии Доминика, когда миссис Колдуэлл в очередной раз пыталась уговорить Миган выпить успокоительный чай.
– Будет жить, – с блестящими глазами заверил ее Николай. – Но он гордится, что пострадал за вас. Он бы тысячу раз за вас умер, но и этого ему будет мало.
– Я не хочу, чтобы он умер даже один раз, – чуть не плача сказала Миган, оттолкнув руку миссис Колдуэлл с чашкой чаю. – Заставьте его лежать, пусть выздоравливает.
Николай был несколько разочарован таким прозаическим приказом, но поклонился.
– Ваши пожелания будут выполнены, ваша светлость.
– Но почему вы не ищете моего мужа? – потребовала она.
– Юлий и другие телохранители его найдут, не беспокойтесь. Я остался дома, чтобы подготовиться либо к лечению его ран, либо к похоронам.
Миган вздрогнула, а миссис Колдуэлл резко сказала:
– Убирайтесь отсюда со своими разговорами про похороны, нелепый молодой человек.
Николай был поражен.
– Если великий герцог Александр пал в бою за самое дорогое для него, его похороны и монументы будут величайшими из всего, что видел мир.
Симона заткнула уши, расплескав миску с лавандовой водой.
– Останови его! Я не могу это вынести! Я не могу носить черное, оно мне не идет! О, моя бедная Миган!
Миссис Колдуэлл с грохотом поставила на стол чашку и с горящими глазами кинулась на Николая:
– Вон! Сейчас же вон!
Николай испуганно посмотрел на сто пятьдесят фунтов живого веса экономки и быстро удалился.
– Это для меня уже слишком, – сказала Симона, промокая глаза кружевным платочком. – Извини, дорогая, мне надо прилечь.
Миган почувствовала облегчение. Симона в больничной палате не способствует выздоровлению.
– Правильно, мама. Миссис Колдуэлл проводит тебя в гостевую комнату, переночуешь у нас.
Миссис Колдуэлл наконец рассталась с чертовой чашкой чаю. Она позвала горничную Сьюзен, чтобы та присмотрела за Миган, пока она не то проводит Симону, не то вытащит ее силком.
Сьюзен села и постаралась выглядеть жизнерадостной.
– Так вот, мадам, сейчас я вам расскажу смешную историю, и вы почувствуете себя лучше.
– Сьюзен, ты добрая девочка, помолчи, пожалуйста! Выпей чаю. Миссис Колдуэлл старалась, не пропадать же трудам.
Миган так и не удалось покинуть дом. Пока Сьюзен мирно посапывала после чашки лауданума, она оделась и тихо спустилась по лестнице. Миган собиралась поехать к отцу и вместе с ним отправиться на Боу-стрит, чтобы нанять сыщика.
Но охранники, оставленные сторожить дом, были начеку. Они стояли у входной двери, скрестив руки на груди – стена мускулов в синих мундирах, – и отказались ее выпустить. Не помогло объяснение, что она собирается делать. Переводчиком выступал Николай. Убедить никого не удалось, аргументы охранников были просты. Сыщики с Боу-стрит – не нвенгарийцы, они ничего не понимают. Люди Александра его найдут, а ее светлость пока должна лечь спать.
Охранники говорили восклицаниями и ворчанием, но по их раздраженным взглядам она поняла, что Николай перевел правильно.
– В таком случае, – сказала она, – раз уж я ваша пленница, я желаю, чтобы вы сообщали мне обо всем, что найдете. Даже если вам это покажется не важным. А если нет, то я… – Она осеклась, посмотрев на стоических телохранителей и Николая, который торопливо переводил. – Ну, уж я найду, что сделать с вами!
Она с достоинством повернулась и ушла наверх, кипя от возмущения.
Наутро она оделась в платье с накидкой, проглотила полчашки кофе – все, на что оказалась способна. У двери те же охранники преградили ей путь.
– Не волнуйтесь, я не иду на Боу-стрит, – ледяным тоном сказала Миган. – У меня запланирована совсем другая встреча. Можете пойти со мной, все. Николай, пожалуйста, подайте мою карету.
Охранники, недовольно проворчав что-то, разрешили ей такую малость, но до прихода кареты не подпускали к дверям. Четыре охранника встали на запятках кареты, кучер тронул лошадей и по указанию Миган направился в Гарланд-Клоуз, за пределы Стрэнда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92