Одраде и раньше это знала. Она сказала:
- Верховная Мать сомневается в правоте Бене Джессерит?
- Сомневаюсь? О, нет. Но я действительно испытываю разочарование. Мы
работали изо всех сил ради этих высокоутонченных целей, а что получаем в
итоге? Обнаруживается, что многое, чему мы посвятили наши жизни, проис-
текает из ничтожных предпосылок: жажды личных удобств или благополучия,
не имеющих ничего общего с нашими высокими идеалами. Что действительно
поставлено на карту - соглашение всех Способных принимать решения для
пользы всего человечества.
- Я слышала, ты называешь это политической необходимостью, - заметила
Одраде.
Тараза заговорила, взяв себя под жесткий контроль и опять перенеся
при этом взгляд на дисплей.
- Если мы станем основывать наши суждения не на созданной жесткой
системе, то это верный путь к исчезновению Бене Джессерит.
- Ты не найдешь ничтожных решений в моей биографии, - сказала Одраде.
- Я ищу источники слабостей, изъянов.
- Их ты тоже не найдешь.
Тараза скрыла улыбку. Она узнала, поняла это эксцентричное замечание:
способ Одраде подпускать шпильки Верховной Матери. Одраде была очень хо-
роша, когда, нетерпеливая на вид, на самом деле погружалась в поток тер-
пения, не поторапливая время.
Когда Тараза не клюнула на эту наживку, Одраде вернулась к своему
спокойному ожиданию - легкое дыхание, уравновешенный ум. Терпение втека-
ло в нее без усилия над собой. Орден давным-давно научил ее, как разде-
лять прошлое и настоящее на одновременные потоки. Созерцая все окружаю-
щее, она в то же время способна была выхватывать крохи прошлого и жить
ими, словно прошлое и настоящее накладывались на один экран.
"Работа памяти", - подумала Одраде. Было время, когда Одраде жила
так, как и большинство детей: в доме, где были мужчина и женщина - если
и не настоящие родители, то растившие ее вполне по-родительски. Все дру-
гие дети, которых она тогда знала, жили так же: у них были папы и мамы.
Порой один папа работал, далеко от дома. Порой на работу ходила только
мама. В случае Одраде, женщина оставалась дома - никакая приходящая
нянька не сидела с ребенком в рабочие часы. Много позже она узнала, что
родившая ее мать уплатила большую сумму денег, чтобы обеспечить такой
уход за своей девочкой, спрятанной у всех на виду подобным образом.
- Она спрятала тебя, потому что любила, - объяснила женщина, когда
Одраде стала достаточно взрослой, чтобы понимать. - Вот почему ты не
должна никогда никому открывать, что мы не твои настоящие родители.
Как позже поняла Одраде, любовь не имела с этим ничего общего. Препо-
добные Матери не действовали из таких земных мотивов. А настоящая мать
Одраде принадлежала к Боне Джессерит.
Все это открывалось Одраде, согласно исходному плану. Ее имя: Одраде.
Дарви - так ее всегда называли равнодушные к ней или рассерженные. Юные
приятельницы, естественно, сократили это имя до Дар.
Не все, однако, соответствовало первоначальному плану. Одраде припо-
минала узкую кровать в комнате, которой придавали жизнерадостный вид
картинки животных и фантастические пейзажи на пастельно-голубых стенах.
Белые шторы трепетали в окошке под мягкими ветерками весны и лета. Одра-
де помнила, как прыгает на узкой кровати - восхитительно счастливая иг-
ра. Много смеха. Руки, ловившие ее посреди прыжка и крепко обнимавшие.
Руки мужчины. Круглое лицо с небольшими усиками, которые щекотали ее
так, что она начинала хихикать. Кровать стукалась о стену от ее прыжков,
и на стене от этого остались вмятины.
Одраде берегла эти воспоминания, не желая выбрасывать их в колодец
холодной рациональности. Отметина на стене. Отметки смеха и радости. До
чего же они малы и как о многом свидетельствуют.
Странно, почему в последнее время она все больше и больше стала ду-
мать о папе. Не все ее воспоминания были счастливыми. Были времена, ког-
да он бывал печально сердитым, предостерегал маму не слишком вмеши-
ваться. На лице его отражалось много разочарований. Его голос приливал,
когда он был в плохом настроении. Тогда мама двигалась тихо, ее глаза
наполнялись беспокойством. Одраде ощущала беспокойство и страх и негодо-
вала на мужчину. Женщина знала, как лучше всего с ним поладить. Она це-
ловала его в затылок, поглаживала по щеке и шептала ему на ухо.
Эти древние "естественные" чувства заставили немало потрудиться ана-
литиков-прокторов Бене Джессерит, прежде чем удалось их изгнать из Одра-
де. Даже сейчас оставался в ней сор прошлого, который надо было из нее
вытащить и выбросить. Даже сейчас, знала Одраде, до конца это в ней не
истреблено.
Наблюдая за тем, с какой тщательностью Тараза изучает биографическое
досье, Одраде подумала, не этот ли изъян увидела Верховная Мать.
"Им наверняка известно, что я способна на переживания тех ранних вре-
мен".
Все это было так давно, и все равно она должна была признать, что па-
мять о мужчине и женщине покоится в ней, что, возможно, ее никогда не
удастся полностью стереть. Особенно память о маме.
Преподобная Мать, родившая Одраде, оказалась в крайнем положении, и,
по причинам, теперь отлично понятным Одраде, укрыла дочку в потайное
убежище на Гамму. Одраде не таила никаких обид. Это было необходимо,
чтобы они обе остались в живых. Проблемы пришли с другой стороны: прием-
ная мать дала Одраде то, что большинство матерей дают своим детям, и че-
му так не доверяет Орден - Любовь.
Когда прибыли Преподобные Матери, приемная мать не стала сражаться,
чтобы удержать своего ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29