Двойные силы
Танцоров и Машейхов, готовясь к космическому броску, сконцентрировали
свою мощь. Тысячелетние ожидания вот-вот завершатся.
Вафф думал об этом как о "долгом начале".
Да. Он кивнул себе, глядя на приникший город. С самой начальной ста-
дии, с бесконечно малого зародыша идеи правители Бене Тлейлакса понимали
опасности столь огромного плана - всеобъемлющего, хитросплетенного, тон-
кого. Они изведали необходимость проходить по самому краешку катастрофы,
терпеть то и дело разящие потери, подчиненность и униженность. Все это,
и намного больше, делалось для сотворения особого образа Бене Тлейлакса.
За тысячелетия притворства они сотворили миф.
- Греховные, отвратительные грязные тлейлаксанцы! Глупые тлейлаксан-
цы! Предсказуемые тлейлаксанцы! Импульсивные тлейлаксанцы!
Даже креатура Пророка пала жертвой этого мифа. Пленная Рыбословша
стоя в этой комнате, кричала на тлейлакса некого Господина:
- Долгое притворство создает реальность! Ты и в самом деле греховен!
Вот они и убили ее, и Пророк ничего им не сделал.
Лишь немногие среди всех чуждых миров и людей понимали сдержанность
тлейлаксанцев. Порывистость? Они еще передумают после того, как Бене
Тлейлакс покажет, сколько тысячелетий был способен ждать своего гос-
подства.
- Спаннунгсбоген!
Вафф покатал это древнее слово по языку: "Натяжение лука!" Как далеко
ты натягиваешь лук перед тем, как выпустить стрелу. Эта стрела войдет
глубоко!
- Машейхи ждали больше, чем кто-либо другой, - прошептал Вафф. Здесь,
в своей крепкой башне, он осмелился произнести это слово вслух только
для самого себя: "Машейхи".
Крыши под ним мерцали в восходящем солнце. Он услышал, как начала ше-
велиться жизнь в городе. Сладостная горечь запахов Тлейлакса потянулась
в воздухе к его окну. Вафф глубоко вдохнул и закрыл окно.
Он почувствовал себя обновленным после этого момента одинокого наблю-
дения. Отвернувшись от окна, он облачился в белое одеяние-хилат почета,
перед которым обязан склоняться весь Домель. Длинный хилат полностью
скрыл его короткое тело, вызвав у него отчетливое чувство, будто он об-
лачился в доспех.
- Мы - народ Ягиста, - напомнил он своим советникам всего лишь вчера
вечером. - Все остальное - пограничные области. Мы с единственной целью
все эти тысячелетия лелеяли миф о наших слабости и темных кознях.
Девять его советников, сидевших в глубокой сагре без окон под защит-
ным полем не-пространства, улыбнулись тогда, молчаливо одобряя его сло-
ва. По суду гуфрана, они понимают. Сцена, на которой тлейлаксанцы опре-
деляли свою судьбу, всегда была для них кехлем с его законом гуфрана.
Так надлежало, чтобы даже Вафф, самый могущественный из всех тлейлак-
саицев, не мог покинуть свой мир, быть впущен в него заново, не пройдя
обряда самоуничижения через гуфран, прося прощения за контакты с невооб-
разимыми грехами неверных. Даже самого сильного способно запятнать обще-
ние с повиндой. Хасадары, надзирающие за всеми границами Тлейлакса и ох-
раняющие женщин Селамлика, вправе подозревать даже Ваффа. Он - один из
людей Кехля, но все равно должен подтверждать это всякий раз, когда по-
кидает и возвращается в родной мир - и, разумеется, всякий раз, когда
входит в селамлик для пожертвования своей спермы.
Вафф подошел к высокому зеркалу и рассмотрел себя и свое одеяние. Он
знал, что для повинды представлялся чем-то вроде эльфа. Едва ли полтора
метра роста, глаза, волосы и кожа - различные оттенки серого, все должно
работать на общее впечатление от овального лица с крохотным ртом и лини-
ей острых зубок. Лицевые Танцоры могли воспроизводить его жесты и позы,
могли дезинтегрироваться по повелению Машейха. Но ни Машейхов, ни Хаса-
даров нельзя одурачить. Только повинду это способно обмануть.
"Кроме Бене Джессерит!"
От этой мысли его лицо стало угрюмым. Что ж, этим ведьмам еще предс-
тоит встретиться с одним из новых Лицевых Танцоров!
"Ни один другой народ не овладел языком генетики так, как Бене Тлей-
лакс", - успокоил он себя. - "Мы правы, называя этот язык "языком бога",
поскольку сам Бог дал нам эту великую силу".
Вафф подошел к двери и дождался утреннего колокола. Нет способа опи-
сать испытываемое им богатство переживаний. Время развернулось перед
ним. Он не спрашивал, почему правдивое послание Пророка было услышано
только Бене Тлейлаксом. Это - Господне Деяние, и в этом. Пророк есть
Мышца Господня.
"Ты приготовил их для нас, о. Пророк".
И этот гхола на Гамму - нынешний гхола - в настоящий момент стоил
всех ожиданий.
Прозвучал утренний колокол, и Вафф прошел в зал, вместе с другими,
облаченными в белое фигурами, вышел на восточный балкон приветствовать
солнце. Как Махай и Абдль своего народа, он мог теперь олицетворять себя
со всем народом Тлейлакса.
"Мы живем законом Шариата, единственные оставшиеся во всем мирозда-
нии".
Раньше нигде, кроме закрытых палат его братьев - Малик не мог он отк-
рыть эту тайну. Но теперь работа этой тайной мысли, разделяемой сейчас
каждым вокруг него, в равной степени была заметна и в Машейхах, и в До-
меле и Лицевых Танцорах. Парадокс родства и ощущения социальной общнос-
ти, пронизывающие весь Кехль от Машейхов до самых низов Домеля, не был
парадоксом для Ваффа.
"Мы работаем на единого Бога".
Лицевой Танцор, в личине Домеля, поклонился и открыл двери балкона.
Вафф, выходящий на солнечный свет со многими спутниками вокруг него,
улыбнулся, узнав Лицевого Танцора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29