Говоря это, я и впрямь был близок к отчаянию, но вдруг обнаружил стрелу, могущую поразить нашу цель иначе. «Впрочем, – сказал я, – почему бы вам не стать моими глазами?»
«А именно?..»
«Мы должны снова обратить свои взоры к камню. Вы хорошо знаете, как действует на солнечные лучи параболический отражатель, или воспламеняющее зеркало. Так почему бы нашему священному кристаллу, нашему дивному камню не увеличить и не сделать зримым окружающий нас мир духов? Где отыщем мы лучших проводников на пути к канувшему в землю граду?»
«Конечно, – ответил он, – сей камень обладает волшебными свойствами, ибо я уже видел в нем чудные картины. Но я не уверен…»
«Нынче не время угрызаться сомнениями, Эдуард. Если он и вправду таит в себе ключ к сокровенному, его следует блюсти и охранять. Я приготовлю маленькую келейку за своей лабораторией, и она будет замкнута и заперта от посторонних глаз – даже моя жена не отважится войти туда. И там, в этой уединенной комнате, мы станем вопрошать камень упорно и терпеливо. Иначе нам ничего не достигнуть».
Так было решено оборудовать для волшебного кристалла комнату, к каковому труду я приступил на следующий же день. На полу я начертал магические круги, символы и заклинания, ведомые мне благодаря «De mysteria mysteriorum» Корнелия Агриппы. Затем с помощью «Mutus Liber» я сделал прозрачный столик, круглый, как тележное колесо, и желтою и синею красками нанес на него необходимые символы и имена; по бокам он тоже был расписан, но алым цветом, а каждая ножка покоилась на восковой печати Гермеса Трисмегиста. Большая печать с выдавленными на ней священными именами была положена мною в центр столика; затем я накрыл все это красным шелком, а сверху поместил хрустальный камень. И наши кропотливые приготовления не были напрасными, ибо, laus Deo, сей камень оказался истинно ангельским, отворяющимся под взором Эдуарда Келли; в сем стекле были замечены многие предметы или образы предметов, посланные нам – в чем я нимало не сомневался – либо самим Богом, либо по его воле.
Первого посещения мы удостоились не более чем через неделю после всей этой тщательной подготовки и начала опытов. «Там брезжит завеса, – сказал Келли, склонившийся над кристаллом, – и вот она поднимается как бы рукою». Я затрепетал от любопытства и восхищения и стал умолять его говорить обо всем как можно подробнее. «Теперь я вижу маленького мальчика. Он вынимает из кармана какую-то книжечку. Глядит на рисунок в книжечке».
«Вы видите рисунок?»
«Нет. Он переворачивает страницы книги. Его словно окликнул некто, кого я не слышу. Одежды мальчика испускают сияние внутри камня. Мальчик как бы собирает вокруг себя дымку и исчезает в непроницаемой пелене. Теперь он пропал».
Второй посланец явился на следующей неделе. «Завеса шевелится, – сказал Келли. – Там что-то есть, однако я еще не могу разобрать что. Теперь вижу человека, идущего по белой дороге. Это высокий мужчина преклонных лет, с непокрытой головой».
«И сие происходит въяве?»
«Я гляжу в камень своим телесным взором, доктор Ди, а не мысленным. Сейчас этот человек идет прямо к нашему дому! Он уже поравнялся со старым колодцем».
«Неужели он так близко?..»
«Он приближается к дому. Делает взмах, словно желая постучать в дверь. Но вдруг опускает руку и смеется». Внезапно Келли рывком откинулся назад. «Он бросил из камня пылью мне в глаза».
«Глядите же в камень, – взмолился я, – ведь сей старец совсем рядом с нами».
«Вот он дернул завесу, как бы обернув ее вокруг камня, и я более ничего не вижу».
Он распрямил спину, лихорадочно дрожа, и я готов был задрожать вместе с ним: что за призрак или демон едва не постучался ко мне в дверь? И тут я вспомнил отца. «Не было ли у того престарелого человека седой раздвоенной бороды?» – спросил я Келли, который уже вновь оперся на столик, вглядываясь в камень точно во сне.
«У него не было бороды. Он был одет в странные одежды». Келли опять разогнул спину и сел прямо. «Но теперь я вижу другого, целиком заключенного в пламень. Да, он состоит из великого множества языков огня. Вот он уподобился большому огненному колесу величиной с колесо телеги, и оно вращается в камне. Вот оно пропало. Теперь исчезло все». Он покрылся обильным потом и провел рукой по лицу. «На сегодня с меня хватит. Лицезрение подобных картин достается смертным чересчур дорогой ценой».
«Что говорить о цене, – сказал я, пытаясь ободрить его, – если нас ждет высочайшая из всех мыслимых наград? Здесь, в камне, заключено сокровище».
«Вы имеете в виду тайну золота?» Его вдруг снова бросило в пот. «Я думал, она вам ведома».
«Нет, не золота, но гораздо более чудесных субстанций. Если сии духи – посланники Бога, в чем я убежден нерушимо, то они способны помочь нам в поисках сердцевины самого времени».
«Но тайна золота вам известна? По сему предмету вам нечего испрашивать помощи?»
«Мне ведомы многие тайны и секреты, мистер Келли, о каковых я расскажу в свой час. Однако ныне мы близимся к разрешению более великой тайны, и я прошу вас вернуться к вашему занятию. Если вы жаждете злата, алмазов или иных драгоценностей, обратите свой взор к священному кристаллу».
Через две недели после этого разговора в келье прозрений случились перемены. Я вошел туда чуть позднее своего напарника – меня задержала необходимость сказать несколько гневных слов слуге, не вымывшему мой ночной горшок, – и застал его сидящим на стуле в некоем изумлении. «Вы слышите звуки?» – спросил он меня.
«Где?»
«Где же, как не в кристалле? Там раздается шум. Разве вы его не слышите?»
В испуге я отступил назад, но затем меня одолело любопытство;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99