Владимир ВОЛЬФ
ЛЯБДЯНСКАЯ СМУТА
Засек(C)реченная сага
(Порнографическая былина)
Сляп 1
В оны дни жила себе - провисала в звездных теснинах планета
Лябда. И произрастал на ней, окромя зелени и мясо-молочного
скота, лябдянский люд - справный, тучный, до работы, еды и
промежного весьма охочий. В ситном своем житие лиха не ведали:
бабы-лябди справляли харч, любили мужей и что ни год - на
сносях; а мужик на Лябде плодился дебелый, может, и темный по
нынешней мерке, но тем и счастливый - кумекло варило, как с
чугунами обходиться, да бражничать в меру. Распашки всем хватало
вдоволь, о тризнах почти позабыли - помирать резону не было.
Все б в темя, да за теменем - Гельдып, царь-всегалакт,
всехват и прочим не гам. Лябда в табели царева стада числилась,
но за кромешность своего отшибного отдаления жалована была
покоем и минулостью. А тем часом сеча лютая шла по всему
околотку. Рубились с аспидами, что из соседней галактики
повадились пузо и огузок парить на царевых звездах. Как засечка
с ними вышла, припомнить никто не мог - то ли Гельдып
аспиденышу хвост своим бронелетом ошпарил, то ли вспесились от
качеств своих гадовых, одно ясно - урон шел: аспид звезды
пользовал, а коммунальных в мошну - кукиш... Как на беду,
владел аспид со своим косяком особым охранным секретом - ни
фугари, ни пыркошвары заморить гадов не могли, отчего царево
войско имело афронт и конфузию. Война - дело и так
расходное, а тут - мужичий контингент был вначале
"непобедимым", опосля - "ограниченным", и
чтоб не стал он вовсе "легендарным", Гельдып издал два
Указа.
Первый - о Великом Выскребном Призыве.
Второй - похитрее - о невозможности в сие геройское
время рожать девичий персонал.
Дотоле, пока аспид не канет, рожать только мужиков, цареву
войску приплод. А лейб-повитухам наказал: чтоб злым наваром
бабский семяплод как временно чуждый (от баб на войне проку-то
мало) у всей рожающей половины известь.
Об этих важностях на Лябде и не слыхивали. Аспид если и
тревожил, то по малой нужде, в сторонке, а с указырем заминка
вышла - мачту еще с прошлого урожая строить бросили. Темный
народ, так и жил вне царевой линии.
А уж когда глашатаи на Лябду припосадились, то варежку и
разинули - мужик-лябдяк что в крест, что накрест себя
поперек шире, мускулом так и арбузит. И объявили Призыв.
Лябдянским мужам разъегорили - война, мол, Гельдып (царь
ваш, кстати) зовет, а по случаю такому ликуйте и айда в
метрополию, в учебку. Лябдяне, однако, манатки паковать не
спешили. Кутнули с недельку-другую, глашатаев до зеленых аспидов
захмелили, а опохмелившись, речили:
- Ежели чугунов скиберить, бронелет сбондарить иль кирюхи
сварить, так мы завсегда. А воевать у нас охотки никакой нету,
извиняйте.
Глашатаи в треск: "Да вы!", "Да кто!". Облаяли
всячески да с перешибом:
- Ужо вас, лябдей лядовых, Гельдып дубиной-то приголубит!
Ладно, стерпели бы мужики...
Да обнаружилась оказия - по бражному делу один глашатай в
спальницу к вдовой лябде закатился. Та и возопияла. Мужики
гуртом - туда.
- Ботву прими... - попросили и за ручки из избы вывели.
Да огорчили по лбу. Приятелям - под горячку добавили. Так
глашатаи с Лябды лататы дали.
Ну и еще с недельку по такому случаю отгуляли лябдяне.
Но не долго тешились. Черной тучей осел на Лябду царевый полк.
Куда ж с голым пузом супротив фугарей? Пришлось картуз ломать.
Попервой каратели задали березовой каши мужикам, опосля заголили
им лбы и в баржи - как распоследний скот - в учебку.
Бабы и слезней, и царапом на карателя шли, только докудахтались,
что всех мальчонков, вплоть до грудных, лишились. А полковник
напослед сказал:
- Мужьем своим возгордитесь еще! Мы, ежели в бою их положим,
то геройски, не иначе. А соплячье ваше за мятеж в ироддом
сдадим, молодая гвардия вырастет. Скучать не надейтесь: с
перволетки лейб-повитухи явятся, впрыск производить, с ними
- трахбат донор-жуанов на терку, и тогда, мать,
пошла-поехала - рожай мужиков, о девках забудь. Вы теперь
солдатки, царева воспроизвода матки...
И уволок, мерзавец, всех мужиков подчистую. Постолбычили бабы,
разиня рот и в небо глядючи - на выпушку газовую от
бронелетов, и просекли вконец, что за жизнь-черняк у них
началась.
И возопияли тогда. Уже хором.
Сляп 2
А пока камнеюга зимняя не началась, случился рядом лихой человек
Хряпс, по полной выкладке - государев дезертир и охульник.
Спешил, голова пролетная, на сворованном бронелете "Шиш"
с архаровцами своими меньшими - с Тырлом и Фиськой.
Всем "Шиш" был хорош, в флагманах значился, да только во
время кумпаний гниды всякой от аспида набрался и замлел весь.
Мля всю что ни есть дерюгу сожрала, а экипаж и вовсе уела. Решил
Хряпс мле измор учинить. Морили уже с месяц, с перемириваниями,
о курсе забыли, а потому и оказались в лябдянской глуши.
Вдруг визгом-плачем бронелет стегнуло, да так, что даже мля
озадачилась. Хряпс зырь в лукошко просветное...
Видит: планета разбубонилась по курсу, а на ей бабы - стоймя
и вповалку, и грай стоит причитальный. Молвил тогда Хряпс,
чешучись:
- Это, мля, нам подходит. Мужиков, видать, сволонтерили. Эта
нам, мля, передых тута будет...
Языком Хряпс был малость обделен. Да еще мля заела...
Приухабились они на Лябду и в чем мля не доела к бабьему народу
вышли. Раскимарились на свежачке, стоят, чешутся и щеря кажут. А
к ним уже лябди и чугуны с дрекольем - лавой - за
карателя мня. Только сгонорились враз. Узрели сквозь битую млей
ряднуху все достоинства Хряпса, в коих он буйно наделен был. А у
Тырло и Фиськи - хочь поскромнее, но тоже - гвардейского
чину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10