- Новости могут касаться лорда Паклингтона, так, что ли? - спросил я Оливию помогавшую мне снять дорожный плащ.
- Как будто так, - ответила она. - Да ты сможешь сам все узнать. Мистер Пингль просил тебя позвонить ему. Телефон-автомат напротив, на углу. Мистер Пингль будет очень рад услышать твой голос. А я пока -приготовлю завтрак и кофе.
Несколько раз я пытался связаться с Олдмаунтом по телефону, но тщетно: из замка не отвечали. Наконец телефонистка сказала:
- Аппарат испорчен, не работает.
Я решил отправиться в замок, повидать отца. Какое-то смутное беспокойство начало тревожить меня. Стоянка такси была на Кинг-стрит. Но я пошел кратчайшей дорогой, и теперь пыльные улицы Эшуорфа нагоняли на меня странную грусть. Что случилось в Олдмаунте? Почему-то я был уверен, что с отцом стряслась беда. Через кривой переулок я вышел на Джинджер-стрит, где друг против друга расположились трактир "Нептун" и харчевня "Королевский тигр" - два заведения, одинаково знаменитые в летописях Эшуорфа. На минуту я остановился под окном "Королевского тигра". Там раздавались голоса спорщиков. Из форточки вырывались клубы дыма, как на пожаре. Это означало, что дядюшка Реджи здесь и курит трубку. Я вошел. В харчевне никто не обратил на меня внимания. Все были заняты дядюшкой, который дымил, как вулкан, и ораторствовал в необычайном азарте.
- Это нам даром не пройдет. Когда-нибудь вы вспомните старого Реджи и убедитесь, что он был прав. Слишком много театров. В Африке дерутся, в Китае дерутся.
Из речи дядюшки можно было понять, что спорят о театрах военных действий.
- Если мы не хотим, чтобы драка началась в Эшуорфском заливе, то нашему премьеру следует переменить зонтик... Теперешний зонтик, с которым он отправляется в дипломатические путешествия, не производит впечатления за границей.
Косоглазый Том Бридж, разливавший, за стойкой виски по стаканчикам, прервал дядюшку:
- Отлично сказано. Но вчера два шахтера из Уэсли - как раз на том самом месте, где вы сидите, дружище, советовали переменить не зонтик, а премьера...
В зале харчевни раздался хохот завсегдатаев. Я засмеялся тоже. В этот момент Том Бридж увидал меня.
- Пожалуйте, джентльмен. Оглянись, Реджи. Твой племянник желает тебя видеть.
Дядюшка повернулся ко мне.
- Сэм!..
Мы крепко пожали друг другу руки. Завсегдатаи харчевни рассматривали меня. Я слышал, как один из них пробормотал, бесцеремонно кивая на меня:
- Любопытная получится история, если все окажется правдой... Вот бедняга...
Бридж вышел из-за стойки и приблизился ко мне.
- А ты, Сэм, стал таким красавчиком, что просто глазам не верится. Настоящий барин...
- Но это не мешает мне дружески поздороваться с вами, дорогой Бридж, сказал я, протягивая руку хозяину харчевни.
- Хо-хо! - засмеялся хриплым басом Бридж, с размаху хлопая по моей ладони. - Молодец у тебя племянник, Реджи. Он не забыл, как я однажды вытащил его из ямы, куда они забрались с сынишкой аптекаря. У, баловники?.. Ну, садись, рассказывай. Когда прибыл? А, с почтовым пакетботом? Всего час назад? Пэгги, большую рюмку померанцевой джентльмену!
Дядюшка Реджи взял меня под руку и обратился к Бриджу:
- Не торопись. Том. Дай парню прийти в себя. Кажется, он еще ничего не знает...
Все смолкли и посмотрели на меня так, что мне стало не по себе.
- Что случилось? - прошептал я, опускаясь на стул и готовясь услышать что-нибудь ужасное об отце.
Дядюшка сел за столик и махнул рукой, чтобы нас оставили в покое. Служанка Пэгги, приветливо оскалив желтые зубы, принесла на подносе рюмку настойки.
- Добрый день, Сэм.
- Добрый день, Пэгги.
- Выпей глоток, милый, - произнес дядюшка, прищуриваясь. - Это подкрепляет.
Когда дядюшка прищуривался, это означало, что он хочет сказать нечто важное.
- Да-говорите же, что случилось? - пробормотал я.
Мы сидели за столиком; Рюмка с темно-оранжевой настойкой стояла рядом с такой же рюмкой, наполовину отпитой. Это была дядюшкина порция. Померанцевую он заказывал только в дни великих событий в жизни Пинглей. И теперь рука дядюшки торжественно взялась за рюмку, но взгляд его выражал что-то похоронное.
- Мы все любим тебя, Сэм, - заговорил дядюшка. - Весь Эшуорф знает тебя. Очень часто мы с Томом вспоминали о тебе и говорили: "А ведь хорошо, черт возьми, что наш малыш Сэм учится в аристократическом колледже". Ну, пусть лорд Паклингтон чудак. Но он, кажется, не разорится, если поможет сыну своего письмоводителя.
Это была обычная манера дядюшки в серьезных разговорах начинать с лирических отсгуплений. Я чокнулся со стариком и отхлебнул из рюмки.
- Ближе к делу, дядя. Что случилось с отцом? Почему вы не встретили меня на пристани?
- Были причины, малыш, - ответил дядюшка, допивая свою рюмку. - Отец твой жив и здоров. Он в Олдмаунте.
- Знаю... Но телефон в за.мке не отвечает...
- Хм... Не отвечает? Значит, дело принимает серьезный оборот. Пока я ничего определенного не могу сказать, но...
Я быстро встал из-за стола. От меня что-то скрывали.
Я должен сам быть в Олдмаунте. Дядюшка вцепился в мою руку.
- Одну минуту!.. Какой ты нетерпеливый!.. Твое присутствие в замке вряд ли принесет существенную помощь... - Скажете ли вы мне, в чем дело?
- Право, я ничего не знаю. Погоди, вот вернется твой отец...
Но я, не слушая дядюшки, выбежал на улицу. Там за углом стоянка такси. Через двадцать минут я увижу отца и узнаю, в чем дело.
Вот знакомая мне аптека. Громадные шарообразные бутыли, наполненные разноцветными жидкостями, яркими радугами сияли на широких окнах под лучами эшуорфского солнца. Здесь же красовались вороха горчичников, средств против мозолей и зубной боли, патентованные плевательницы и еще кучи вещей, назначение которых, может быть, оставалось не совсем ясным даже для их изобретателей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86