Фред соскочил вниз и вернулся с кружкой. Он так и сиял от волнения и удовольствия.— Вы хотите поджечь комиссара, мистер Фрэнк?— Если он загорится, — сказал Фрэнк.Он подал кружку Руперту, и тот налил ее на три четверти и протянул ему.— За королеву, храни ее бог! — Фрэнк выпил все до дна.Надо же было хватить такую порцию рому, да еще одним духом!— Храни ее бог! Храни ее бог, капитан Фрэнк! — торжественно проговорил Руперт, и остальные подхватили:— Храни ее бог! И правда, храни ее бог!— А теперь примемся за комиссара, — сказал Фрэнк. Он выстрелил из ракетницы прямо вверх, чуть по ветру. Ракетница была заряжена парашютным патроном, и ветер понес яркую, белую вспышку вниз, прямо над яхтой, стоявшей у них за кормой.— Так вы в комиссара не попадете, — сказал Руперт. — Что же вы, капитан Фрэнк? •— Мне хотелось осветить эту прелестную сценку, — сказал Фрэнк. — С комиссаром торопиться некуда.— Комиссар хорошо бы загорелся, капитан Фрэнк, — говорил ему Руперт. — Я не хочу вам подсказывать, но на острове уже два месяца не было дождя, и комиссарский дом сухой, как труха.— А где констебль? — спросил Фрэнк.— Констебль держится в стороне, — сказал Руперт. — Насчет констебля не беспокойтесь. Если отсюда кто выстрелит, ни одна душа этого не заметит.— На причале все лягут ничком, и никто ничего, — послышался чей-то голос из задних рядов. — Ничего не слыхали, ничего не видали.— Я дам команду, — подстрекал его Руперт. — Все отвернутся. — И добавил, подбадривая: — Дом сухой, как трут.— А ну, проверим, как это у тебя получится, — сказал Фрэнк.Он снова зарядил ракетницу парашютным патроном и выстрелил вверх и по ветру. При ослепительной, падающей вниз вспышке было видно, как люди лежат на причале ничком или стоят на четвереньках, зажмурив глаза.— Да хранит вас бог, капитан Фрэнк, — послышался из темноты низкий торжественный голос Руперта, как только вспышка погасла. — Да сподобит он вас по великой милости своей поджечь комиссара.— А где его жена и дети? — спросил Фрэнк.— Мы их вытащим. Не беспокойтесь, — сказал Руперт. — Без вины никто не пострадает.— Ну как, подожжем комиссара? — Фрэнк повернулся к тем, кто был в кокпите.— Да брось ты, ради бога, — сказал Томас Хадсон. — Что в самом деле!— Я утром уезжаю, — сказал Фрэнк. — Так что с меня взятки гладки.— Давайте спалим его, — сказал Фред Уилсон. — Местным, видно, это по душе.— Спалите комиссара, капитан Фрэнк, — подзуживал его Руперт. — А вы как скажете, ребята? — обратился он к толпе.— Спалите его. Спалите. Да сподобит вас господь поджечь его дом, — зашумели негры на причале.— Есть такие, кто против? — спросил их Фрэнк.— Спалите его, капитан Фрэнк. Никто ничего не видал. Никто ничего не слышал. Никто ничего не говорил. Спалите его.— Надо малость попрактиковаться, — сказал Фрэнк.— Если будешь его поджигать, проваливай с катера, — сказал Джонни.Фрэнк посмотрел на него и покачал головой, но так, что ни Руперт, ни остальные на причале этого не заметили.— Ну считайте, один пепел от него остался, — сказал он. — Налей мне еще, Руперт, чтобы я укрепился в своем решении.Он протянул наверх свою кружку.— Капитан Фрэнк, — Руперт нагнулся к нему, — это будет самое лучшее, что вы сделали в жизни.Негры на причале затянули новую песню: Капитан Фрэнк в порту, Значит, вечером будет потеха. Потом пауза и чуть выше: Капитан Фрэнк в порту, Значит, вечером будет потеха. Вторую строку прогудели так, будто били в барабан. И дальше: Комиссар обозвал Руперта черномазым псом. Капитан Фрэнк выстрелил из ракетницы, И гори, губернатор, огнем. Потом снова перешли на ритмы Африки, которые четверо на катере слыхали у негров — у тех, что тянули канат на паромах через реки, пересекающие дорогу к Момбасе, Малинди и Ламу. Негры дружно тянули канат и пели тут же сочиненные песни, описывая и высмеивая своих белых пассажиров. Капитан Фрэнк в порту, Значит, вечером будет потеха, Капитан Фрэнк в порту. Вызов, оскорбительный, отчаянный вызов звучал в минорной мелодии. Потом припев, гулкий, как рокот барабана: Значит, вечером будет потеха. — Вот видите, капитан Фрэнк? — подзуживал его Руперт, наклоняясь над кокпитом. — Вы еще ничем не отличились, а песню про вас уже поют.— Я уже отличился, да еще как! — сказал Фрэнк Томасу Хадсону. Потом Руперту: — Пальну еще разок для тренировки.— Тренировка — великое дело, — радостно проговорил Руперт.— Капитан Фрэнк тренируется, как убивать, — сказал кто-то на причале.— Капитан Фрэнк злее дикого кабана, — послышался другой голос.— Капитан Фрэнк — настоящий мужчина.— Руперт, — сказал Фрэнк, — налей-ка еще кружку. Это не для храбрости. Просто чтобы рука не подвела.— Господь да направит вашу руку, капитан Фрэнк. — Руперт протянул ему кружку. — Пойте песню про капитана Фрэнка, ребята.Фрэнк выпил все до дна.— Последний тренировочный выстрел, — сказал он, пустил ракету, и она, пролетев над яхтой, стоявшей у них за кормой, ударилась об один из бензиновых баков на причале у Брауна и отлетела в воду.— Сволочь ты эдакая, — тихо сказал ему Томас Хадсон.— Молчи, ханжа, — сказал Томасу Хадсону Фрэнк. — Это был мой шедевр.В эту минуту из каюты на яхте вышел на палубу мужчина в пижамных штанах без куртки и закричал:— Эй вы, свиньи! Прекратите немедленно! Здесь на яхте дама из-за вас заснуть не может!— Дама? — переспросил Уилсон.— Да, черт вас дери, дама, — сказал человек в пижамных штанах. — Моя жена. Запускают тут ракеты, стервецы, мешают ей спать. Разве заснешь под такой грохот?— А вы бы дали ей снотворного, — сказал Фрэнк. — Руперт, пошли кого-нибудь за снотворным.— Что же вы делаете, полковник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22