Вы-
пили кумы, закусили салом с чесноком и почуяли прилив сил.
- А шо, кум, кажи, жалко тебе трохи развлечь своего дорого кума в
этом заведении? - хитро спросил кум у ночного стража, имея ввиду охраня-
емые родственником аттракционы.
- Жалко? - удивился сторож. - Хиба ты жалеешь колхозного поля, так
чем же я тебя хужее?
И повел кума поначалу в комнату смеха, где кумовья подивились на свои
растянутые то в длину, то вширь фигуры, а потом на качели-карусели. Это
такое сооружение, пояснил Донецкий, в виде мачты с большим кругом навер-
ху, к которому на длинных железных цепях подвешены деревянные сиденья.
Сторож усадил на одно из них и закрепил кума, а сам в целях равновесия
сел в такое же сиденье с другой стороны круга. Однако дотянуться с такой
позиции до кнопки включения сторожу никак не удавалось, поэтому ему
пришлось отыскать прут подлиннее, опять пристегнуться и долго тыкать
прутом в кнопку, пока не раздался щелчок и карусель с металлическим
скрежетом тронулась в свой бесконечный путь по кругу. Поначалу тихо, по-
том все быстрее, колесо разогналось, и кумовья, поднятые вверх центрост-
ремительной силой, закрутились в ночном небе. Ого-го, кум, о це диво,
кричал кум куму, ого-го, вторил эхом кум куму, и неслись они в черной
ночи, как ведьмы на шабаш.
Накрутившись досыта и даже отрезвев, кум попросил сторожа остановить
верчение, на что тот резонно ответил, что сделать этого никак не может.
Через некоторое время кум почуял себя дурно и выпустил на волю съеденное
сало с чесноком и стал молить об остановке, как о пощаде или милости
божьей. Сторож, пошарив в карманах, обнаружил гайки, свинченные им неиз-
вестно зачем с других аттракционов, а может с той же карусели, принялся
кидать их вниз, норовя попасть в кнопку отключения, но нужного эффекта
бомбометание, а точнее гайкометание, не дало, и кумовья продолжили свое
путешествие.
Постепенно рассвело, запели птицы, а качели-карусели все крутились
пока не сгорел мотор. Заблеванные, помертвевшие кумовья были обнаружены
бабами-уборщицами, которые никак не могли взять в толк в чем тут дело и
долго и непрофессионально подсчитывали, сколько же надо выпить двоим му-
жикам, чтобы дойти до такого состояния, когда не то что встать, глаз
открыть нет никаких сил.
Здесь и Донецкий, и Горин, и Петр немного поспорили о том, сколько
может выпить человек и, разойдясь в количестве, пришли к единому мнению,
что все зависит от настроения, закуски и участия в этом процессе супру-
ги.
Петр был из городка рангом намного ниже , чем Горин или Донецкий, а
что такое провинциальное захолустье? Место скопища человеков, которые
настолько близко знают друг друга, что ничего не скроешь, и уж если слу-
чится что, то и воспринимается как событие почти семейное. И все обыва-
тели города, конечно, знали, что местный специалист по электричеству
Колька Ниткин всенепременно желал иметь только сына, что супруга его Ва-
лентина обещалась произвести требуемое и, действительно, обещание свое
исполнила, за что счастливый Колька подарил новоявленной мамаше норковую
шапку голубого оттенка - такую же, что имели лишь жена председателя го-
рисполкома и завгорторгом.
Дите получилось слабое в отличие от мордастой Валентины, но Колька
души в нем не чаял и, позабыв своих бывших сотоварищей по загульным де-
лам, денно и нощно выхаживал наследника. Через определенное время тело
сыночка покрылось сыпью, и доктор установил диагноз - врожденный сифи-
лис. Колька учинил супруге допрос третьей степени с мерами физического
воздействия и добился чистосердечного признания от Валентины - на самом
деле родила она девочку, но, зная крутой Колькин нрав и тяжелую руку,
перепугалась и за деньги уговорила медсестру переменить клеенчатые бирки
на руках двух младенцев. Мальчика ей уступила соседка по родильному,
женщина беспутная, без определенных занятий, которой было совершенно
безразлично, какого пола у нее дите. Колька, потрясенный таким извести-
ем, наварил Валентине еще один "фонарь", но потом остыл и рассудил, что
пусть будет дочка, но своя и здоровая, чем подкидыш-сифилитик. Супруги
Ниткины отыскали соседку по родильному дому, находившуюся в нетрезвом
состоянии около колхозного рынка, но та угрюмо отказалась от совершенно-
го обмена. Пришлось прибегнуть к содействию органов милиции, которая вы-
яснила, что девочку Ниткиных беспутная женщина умертвила и бросила в ко-
лодец.
- Как же вы там вообще живете? - не выдержал наступившего молчания
Горин. Как будто Петр существовал где-то на иной, далекой и дикой плане-
те.
- Да так и живем, - просто ответил Петр. - Колбаса, масло, сахар, все
по талонам, теперь и мыло по карточкам.
- Шизнь, тезка, - скаламбурил Донецкий. - Они делают вид, что платят,
мы делаем вид, что работаем...
Донецкий еще говорил что-то, а Горин смотрел на него, на Петра и ду-
мал, что все мы - тезки, все мы - люди, которые изъясняются на русском
языке, народ одной удивительно богатой и щедрой на таланты страны, а вот
как жили веками, так и живем в скудости и духовной нищете. Сколько, ка-
залось, происходит перемен, а разве повернешь ее, Гору?.. Прощай немытая
Россия, страна рабов, страна господ, и вы, мундиры голубые, и ты, покор-
ный им народ, - всплыли строки Лермонтова, опять Поэт, опять Гора...
Пешеходная экскурсия по Пятигорску началась с площадки, откуда откры-
валась панорама Горы. Снизу мелкий лесок постепенно переходил в кустар-
ник, ближе к вершине только трава покрывала склоны и где-то там в одна
тысяча девятьсот двадцать пятом году от рождества Христова к слету удар-
ниц труда был высечен портрет Ленина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108