Следующий визит - к секретарю парткома. Почему-то, может быть чтобы
не помешать дипломатическим контактам, заграницей в советских по-
сольствах и представительствах нет парткома - есть профком, нет профкома
- есть местком, нет комитета ВЛКСМ - есть спорторганизация. На партсоб-
раниях строго соблюдают конспирацию: "Слово предоставляется члену проф-
союза... Предлагаю избрать президиум в составе следующих членов профсою-
за... Почему на собрании присутствуют не члены профсоюза, разве собрание
открытое?.." Двойная, полулегальная жизнь коммуниста.
Мой партийный билет - в Москве, в секторе учета Центрального Комите-
та, это хорошо, так намного надежнее, самое страшное для партийца - по-
терять красную книжку члена. Недаром полушутя, полувсерьез рассказывают,
что Госкино, чтобы не отставать от мирового кинематографа, снимает двух-
серийный фильм. Первая серия - фильм ужасов "Молодой коммунист потерял
партбилет", вторая - сексуальная лента "Персональное дело потерявшего
партбилет". За рубежом я вроде бы беспартийный, на самом деле это, ко-
нечно, не так.
Первый вопрос секретаря - про партийный стаж:
- Ты сколько лет в партии?
Между коммунистами можно и на "ты", ничего страшного, но у меня язык
не повернулся сказать "ты" моложавому, но совершенно седому человеку.
- Вы, наверное, знаете Ленинский райком партии в Москве. В основном,
вузы да институты, квоту нам давали на вступление в партию - одну, две
единицы в год. Очередь до меня дошла в семьдесят четвертом. Был зам сек-
ретаря по идеологии, пропагандистом.
- Выберем вас членом методического совета по пропаганде, - невозмути-
мо перешел на "вы" секретарь. - Договорились. А ты, Николай, подводишь
меня. Я когда тебя просил справку по пропаганде дать? К понедельнику,
вот у меня на календаре записано. Сегодня что? Вторник. Где справка? Не
шутите, товарищ Марченко, у тебя еще характеристика не подписана.
- После обеда, ровно в три положу вам на стол, - тоже на "вы" проси-
тельно заверил Николай.
- Придется вместо обеда справку писать да еще печатать, - вздохнул
Николай, садясь в машину. - Чувствуешь, как раскалилась? Это еще в те-
нечке. Да сними ты пиджак, расплавишься.
Почти все мужское население советской колонии носит сафари - светлая
рубашка-пиджак из легкого материала с погончиками. Накладные карманы на
груди набиты авторучками, визитными карточками, блокнотами. Рашенз, как
называют советских заграницей, можно чем-то сразу отличить. Здесь может
быть потому, что шьют эти сафари у одного портного или покупают их всем
скопом на одной распродаже.
В торгпредстве атмосфера подемократичнее, чем в посольстве. Не щелка-
ют замки, за прозрачным стеклом не охранник, а дежурная, чья-то жена,
подрабатывающая как нештатный сотрудник. Надо бы и мою Ленку пристроить
- и ей целый день дома не торчать, и в семейный бюджет какой-никакой
вклад будет.
В передней на диванчиках несколько местных бизнесменов в ожидании пе-
реговоров лениво просматривают брошюрки и журналы издания АПН, разложен-
ные стопками на низких столиках. Позже для меня станет ежеутренней обя-
занностью пополнять арсенал нашего идеологического оружия, следить, что-
бы постоянно имелась в наличии пропагандистская литература, вдруг кто-то
и проникнется.
Справа, за дверями - большой холл, уставленный мягкими креслами и ди-
ванами, в углу рояль, на стенах друг против друга портреты Ленина и Гор-
бачева. Владимир Ильич изображен в полный рост кистью местного художни-
ка, который невольно придал лицу явные черты азиатского этнического ге-
нотипа. Подобные портреты я видел в разных странах, их обычно преподно-
сят в дар советской стороне по случаю юбилейных торжеств, и вряд ли мо-
жет идти речь о художественных достоинствах полотна, но на каждом из них
вождь мирового пролетариата похож на местного уроженца. Михаил Сергеевич
нарисован без родимых пятен на высоком лбу и выглядит намного старше
своего возраста.
Слева - холл с переговорными, разделенными раздвижными деревянными
перегородками и занавесками. Прямо - дверь на второй этаж, где секрета-
риат, кабинеты торгпреда, заместителей торгпреда, начальников отделов,
экспертов.
Николай зашел к дежурной за перегородку, проверил, нет ли писем из
Москвы, отвел меня в комнату, где стоял стол, которому предстояло стать
моим со следующего понедельника.
Поднялись на второй этаж, Николай заглянул в чей-то кабинет. Пусто.
- Здесь должен бы сидеть начальник отдела Поляков Андрей Савич, -
прокомментировал Николай. - Не видали давеча вы Андрея Савича? Не вида-
ли, нет, ни на завтрак, ни в обед, в понедельник по субботу он не ходит
на работу, в воскресенье выходной - вот какой он заводной. Такой стишок
мы ему прочли на новогоднем концерте. Не обиделся. Мужик он невредный,
должность у него такая, зарплата на триста крошек больше, чем у старшего
инженера, а из обязанностей - только справки составлять да нас погонять.
Но мы его не трогаем и он нас. Уж ты его не обижай, заходи к нему. Если
застанешь, конечно...
Крош, в просторечье советской колонии "крошка" или "грош" - название
местной валюты.
Замторгпреда Юрию Викторовичу Пономареву я передал пластиковый пакет
с буханкой черного хлеба и банкой селедки.
- Вам привет от Бурнова Юрия Сергеевича.
- Тезка! - заулыбался Пономарев. - Как он там? Мы же соседи по садо-
вому участку. Отличный мужик.
У меня было несколько иное мнение о своем начальнике в Москве, но я,
естественно, не стал его высказывать вслух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108