Он годится в хайболл, коктейль, пунш, в кофе, чай, горячий шоколад и даже с молоком.– С молоком? – переспросил пораженный Клинг.– Вот именно, с молоком. Но лучший способ насладиться коньяком – пить его чистым.– Вы, похоже, специалистка, – сказал Клинг.Ее глаза внезапно вновь скрыла пелена.– Меня кое-кто научил его пить, – блеклым тоном сказала она, а потом налила понемногу в высокие бокалы грушевидной формы. Когда она снова обернулась к Клингу, пелены на глазах уже не было.– Заметьте, что бокал наполнен только до половины, – обратила она его внимание. – Это чтобы вы могли покачивать бокал в руке и не расплескать содержимого.Подала бокал Клингу.– Покачивание и вращение перемешивают коньячные пары с воздухом в бокале, от чего усиливается аромат. Покрутите бокал в руке, мистер Клинг. Коньяк согреется, и вы ощутите его аромат.– Вы его нюхаете или пьете? – с любопытством спросил Клинг и потряс бокал в своих громадных ручищах.– И то и другое, – ответила Клер. – И все это позволяет насладиться коньяком. Ну, попробуйте!Клинг отхлебнул как следует. Клер, не выдержав, даже пыталась остановить его рукой.– Подождите! Господи Боже, его нельзя пить залпом! Это грех – так хлестать коньяк. Пригубите его, подержите на языке…– Простите, – извинился Клинг. Пригубил коньяк и попытался его распробовать. – Прекрасный! – сказал он.– Крепкий, – добавила она.– Мягкий, – уточнил он.– Конец рекламы.Они сидели молча, наслаждаясь коньяком. Он чувствовал, как по телу разливается приятное тепло. На Клер Таунсенд приятно было взглянуть и приятно поговорить. Снаружи седой осенний полумрак затягивал улицу.– Так вот насчет Дженни, – начал он. Ему бы не хотелось говорить о смерти.– Да?– Вы её хорошо знали?– Думаю, как и все. Мне не кажется, что у неё было много друзей.– Почему вы так думаете?– Это сразу видно. Такая потерянная душа. Такая красотка, и совершенно потерянная. Боже, я отдала бы все на свете, чтобы выглядеть, как она.– Ну, вы тоже неплохо выглядите, – усмехнулся Клинг и отхлебнул из бокала.– Это все теплый янтарный жар коньяка, – сказала Клер. – При дневном свете на меня без слез не взглянешь.– Ну, это вы зря, – не отступал Клинг. – Где вы с ней впервые встретились?– В “Темпо”. Она пришла как-то вечером. Думаю, её пригласил какой-то парень. Во всяком случае, название и адрес клуба у неё были записаны на бумажке. Она мне её показала, словно входной билет, а потом просто сидела в углу и даже танцевать не хотела. Похоже было… как бы это объяснить… Была там, но словно её и не было. Вы встречали таких людей?– Да, – ответил Клинг.– Иногда и со мной такое бывает, – созналась Клер. – Возможно, именно потому я и обратила внимание. Но как бы там ни было, я подошла к ней, представилась, и мы поговорили. Вполне нашли общий язык и даже обменялись телефонами.– Она вам когда-нибудь звонила?– Нет. Мы встречались только в клубе.– А когда вы обменялись телефонами?– Ох, очень давно.– Что такое очень давно?– Подождите, – Клер отхлебнула коньяку и задумалась. – Ужасно давно, не меньше года назад. – Она кивнула. – Да, примерно так.– Ладно, а что дальше?– Ну, нетрудно было выяснить, что её мучает. Она была влюблена.Клинг наклонился вперед.– А откуда вы знаете?Клер не отвела взгляда, продолжала смотреть прямо ему в лицо.– Я и сама бывала влюблена, – устало ответила она.– С кем она встречалась? – спросил Клинг.– Не знаю.– Она вам не сказала?– Нет.– Никогда не упоминала его имени? Я имею в виду, в разговоре.– Нет.– Черт побери! – не выдержал Клинг.– Понимаете, мистер Клинг, она была как птенец, который учится летать. Дженни покинула гнездо и пробовала свои крылья.– Понимаю.– Ее первая любовь, свет в глазах, сияющее лицо, бегство в мир снов, мир мечты из этого серого мира… – Клер покачала головой. – Боже, сколько я видела таких незрелых девиц, но Дженни… – умолкнув, она опять покачала головой. – Она явно ничего не понимала. Это было дитя с телом женщины. Вы её когда-нибудь видели?– Да.– Тогда вы понимаете, что я имею в виду. Внешне она выглядела прекрасной женщиной. Но внутри… маленькая девочка.– Как вы это представляете? – спросил Клинг, подумав о результатах вскрытия.– Об этом говорило абсолютно все. То, как она одевалась, как разговаривала, её вопросы, да, наконец, даже её почерк. Все словно у маленькой девочки. Вы можете мне поверить, я никогда ничего подобного…– А что с её почерком?– Ах, да. Подождите, я взгляну, где-то у меня есть. – Пройдя через комнату, она взяла с кресла сумочку. – Я самый ленивый человек в мире. Никогда не пишу адреса в записную книжку. Все бумажки складываю в неё и потом… – Она порылась в маленькой книжечке. – Ага, вот оно, – сказала, подавая Клингу белый листок. – Это она написала в тот вечер, когда мы познакомились. “Дженни Пейдж” , потом номер телефона. Обратите внимание, как она пишет.Клинг растерянно уставился в бумажку.– Но тут написано: “Клуб “Темпо”, Клаузер-стрит, 1812”, – заметил он.– Что? – нахмурилась Клер. – Точно, это та самая бумажка, с которой она в тот вечер пришла в клуб. На другой стороне она записала свое имя и телефон. Переверните её.Клинг перевернул листок.– Видите эти детские каракули? Такова была Дженни Пейдж год назад.Клинг снова перевернул листок.– Меня гораздо больше интересует эта сторона. Вы сказали мне, что это написал её парень. Почему вы так думаете?– Не знаю. Это я только так думаю, что он послал её в клуб, и все. Это мужской почерк.– Да, – кивнул Клинг. – Я могу это оставить?– Если хотите. – Клер помолчала. – Думаю, телефон Дженни мне больше не понадобится.– Да, – ответил Клинг. Убрал записку в нагрудный карман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46