– Вы упоминали, что она вас кое о чем расспрашивала. Какие вопросы она вам задавала?– Ну, например, спросила меня, как надо целоваться.– Что-что?– Да. Спросила меня, что нужно делать губами, нужно ли открывать рот и пользоваться языком. И все это спрашивала, широко раскрыв невинные глаза. Знаю, звучит это невероятно, но она была всего лишь птенцом, не догадывавшимся, насколько сильны его крылья.– Ну, это она выяснила, – заметил Клинг.– Как это?– Дженни Пейдж была беременна.– Это невозможно! – вскричала Клер и поставила бокал с коньяком на стол. – Вы шутите!– Я говорю серьезно.Клер надолго умолкла. Потом сказала:– Господи, вот так сразу и… Черт возьми!– Так вы не знаете, кто был её парнем?– Нет.– Она с ним продолжала встречаться? Вы сказали, это было год назад. Я хочу сказать…– Знаю, что вы хотите сказать. Да, парень был все тот же. Она продолжала с ним регулярно встречаться. И использовала для этого клуб.– Он тоже ходил в клуб?– Нет, этого не было. – Клер нетерпеливо тряхнула головой. – Думаю, что её сестра с мужем запрещали ей с ним встречаться. И она говорила им, что идет в “Темпе”. Немного потолкавшись там, на случай, если кто проверит, она уходила.– Если я правильно понял, – сказал Клинг, – она приходила в клуб и потом шла на свидание. Так?– Да.– И так было каждый раз? Она всегда приходила одна, а потом встречалась с ним?– Почти всегда. Редко когда оставалась в клубе до закрытия.– Они встречались где-нибудь поблизости?– Нет, не думаю. Раз мы ушли вместе и дошли аж до линии “Л”.– Когда она обычно уходила из клуба?– Между девятью и половиной одиннадцатого.– И она шла к линии “Л”, да? И вы думаете, что там она садилась в поезд и ехала на свидание?– Я знаю, что она отправлялась на свидания. В тот вечер, когда мы шли вместе, она сказала мне, что едет в центр к нему.– В центр? Куда?– Этого она не говорила.– А как этот парень выглядел?– Тоже не говорила.– Никогда о нем не рассказывала?– Только твердила, что он лучший человек на свете. Кто сегодня воспевает свою любовь? Разве что Шекспир.– Шекспир и семнадцатилетние, – сказал Клинг. – Семнадцатилетние трубят о своей любви на целый свет.– Вы правы, – грустно сказала Клер. – Это факт.– Но не Дженни Пейдж. Черт, почему именно она?– Не знаю. – Клер на минуту задумалась. – Этот душегуб, что её убил…– Да?– Полиция же не думает, что это парень, с которым она встречалась, правда?– Полиция до сих пор ничего не знает о её интимной жизни, – сказал Клинг.– Ах, ну… Он не мог этого сделать. Он был с нею нежен, судя по тому, что о нем рассказывала Дженни… Она говорила о нем так, словно он был очень ласков.– Но она никогда не упоминала его имени?– К сожалению, нет. Клинг встал.– Я, пожалуй, пойду. Как я понимаю, вы готовите ужин?– Отец скоро придет домой, – пояснила Клер. – Мама умерла, и я, когда приду с занятий, наскоро что-нибудь готовлю.– Каждый вечер? – спросил Клинг.– Что? Я не поняла…Он не знал, стоит ли повторять вопрос. Она не расслышала, и его легко можно было опустить или перевести разговор на другое. Но он упрямо решил спросить ещё раз.– Я спросил, и так каждый вечер?– Что, каждый вечер?Она явно не хотела ему помочь.– Вы готовите каждый вечер? Или иногда бываете свободны?– Ну, бывают и свободные вечера, – ответила Клер.– А вы не хотели бы поужинать где-нибудь?– То есть с вами?– Да, именно это я имел в виду.Клер Таунсенд долго смотрела на него в упор. Потом наконец сказала:– Нет, не думаю. Благодарю, но, к сожалению, не могу.– Ну… Гм… – на Клинга словно вылили ведро холодной воды. – Я… Гм… пожалуй, уже пойду. Благодарю за коньяк. Он был очень хорош.– Да, – коротко ответила она, и он вспомнил, как они говорили о людях, которые здесь и в то же время не здесь, и теперь тоже знал, что она имела в виду, потому что и её сейчас там уже не было. Она была где-то очень далеко, и хотел бы он знать, где. Он вдруг отчаянно захотел узнать, где она, или ещё лучше, оказаться там с нею.– До свидания, – тихо простился он. Улыбнувшись, она закрыла за ним дверь.Клинг вошел в телефонную будку, бросил в автомат де-сятицентовик и набрал номер Питера Белла. Голос того звучал заспанно.– Надеюсь, я тебя не разбудил? – спросил Клинг.– Разумеется, разбудил, – ответил Белл, – но ничего страшного. Что случилось, Берт?– Молли дома?– Молли? Нет. Она пошла за покупками. Что случилось?– Ну я… Она просила меня кое-что разузнать.– И что же?– Да ничего особенного. Сегодня пополудни я зашел в клуб “Темпо” и потом поговорил с одной девушкой, зовут её Клер Таунсенд. Чудная девушка.– И что ты выяснил, Берт?– Дженни встречалась с каким-то парнем.– С каким?– Об этом и речь. Мисс Таунсенд этого не знает. А при тебе или Молли она никогда не упоминала его имени?– Нет, насколько я помню.– Это плохо. Знаешь, это бы нам для расследования очень помогло. Знай мы хотя бы имя. Что-то, за что можно было бы зацепиться.– Нет, – сказал Белл, – сожалею, но… – Он умолк. В трубке стало тихо, как в могиле. Потом вдруг: – О, Господи!– Что такое?– Она кое-кого упоминала, Берт. Да, конечно, упоминала. О Господи!– Кого? Когда?– Как-то раз мы разговорились, она была в хорошем настроении… Берт, она назвала мне имя того парня, с которым встречалась.– Как его зовут?– Клиффорд! Боже мой, Берт! Его зовут Клиффорд! Глава 11 Первого серьезного подозреваемого в грабеже и убийствах привел Роджер Хэвиленд. Им был молодой мужчина по имени Сиксто Фангец, пуэрториканец, который жил в городе уже больше двух лет. Сиксто было двадцать лет, и до недавнего времени он был членом уличной банды “Ториадо”. Теперь он в банду уже не входил, ушел на покой, или предпочел женитьбу на Анджелите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46