Хотя рассчитывать на это, принимая во внимание её неохотное согласие на свидание вообще, особенно не приходилось.Клинг нетерпеливо взглянул на часы.В восемь двадцать он остановил в коридоре какого-то типа и спросил, откуда можно позвонить. Тот кисло взглянул на него и сказал:– Лучше дождитесь, когда вас примет лейтенант. Он диктует рапорт.– Какой рапорт? – взорвался Клинг, – о том, как сперли патрульную машину с рацией?– Что? – переспросил тип. – Ага, понял. Очень остроумно. – И пошел к автомату с газводой. – Пить не хотите?– Я с обеда ничего не ел, – сказал Клинг.– Выпейте немного воды и обманете желудок.– А сухую корочку к воде не подадите? – съязвил Клинг.– Что? – переспросил тот. – Ага, понял. Очень остроумно.– Как долго ещё он будет диктовать?– Бог его знает. Он медленно диктует.– Давно он тут начальником?– Лет пять, десять… Не знаю.– А где служил перед этим? В Дахау?– Что? – переспросил мужчина… – Ага, понял.– Очень остроумно, – сухо добавил Клинг. – Где Моногэн и Монро?– Ушли домой. Они уже наработались. Сегодня у них был тяжелый день.– Послушайте, – сказал Клинг, – я есть хочу. Не могли бы вы его немного поторопить?– Лейтенанта? – переспросил мужчина. – Я – поторопить лейтенанта? Господи, смешнее этого я никогда ничего не слышал.Покачав головой, он удалился по коридору, ещё раз с сомнением оглядываясь на Клинга.В десять тридцать три в коридор вышел детектив с болтавшимся на ремне револьвером тридцать восьмого калибра.– Берт Клинг?– Да, – устало ответил Клинг.– Лейтенант Хейтхорн вас ждет.– Слава тебе, Господи…– И не сердите лейтенанта, – посоветовал ему детектив. – Он голоден и зол.Подводя Клинга к матовым стеклянным дверям, на которых красовалась надпись “Лейтенант Генри Хейтхорн”, распахнул их и доложив: “Клинг, господин лейтенант!”, пропустил Клинга в кабинет. Детектив ушел, закрыв за собой дверь.Хейтхорн сидел за столом в другом конце помещения. Это был плюгавый и плешивый тип с голубыми-голубыми глазами. Рукава белой рубашки закатаны выше локтей. Воротник расстегнут и узел галстука сбился набок. Из висевшей под мышкой кобуры торчала ореховая рукоять автоматической сорокапятки.Стол перед ним был чистым и пустым. Зеленые ящики картотеки образовали мощную стенку за столом и по бокам от него. Жалюзи на окне слева от стола были подняты. На деревянном щитке, стоявшем на столе, надпись: “Лейт. Хейтхорн”.– Клинг? – спросил он.Голос был высокий и металлический, как соль-диез, выдутое на поломанной трубе.– Да, сэр, – ответил Клинг.– Садитесь, – предложил лейтенант и указал на стул с высокой спинкой.– Спасибо, сэр! – сказал Клинг. Подошел к столу и сел. Ему было не по себе. Он ни в коем случае не хотел потерять место, а Хейтхорн, похоже, был крутой мужик. Задумался, может ли лейтенант попросить комиссара выгнать какого-то патрульного к чертовой матери, и решил, что безусловно может. Нервно сглотнул слюну. Не думал уже ни о Клер, ни о еде.– Так это вы тот Шерлок Холмс, да? – начал Хейтхорн.Клинг не знал, что ему ответить. Не знал, улыбнуться или потупить глаза. Не знал, сидеть или покаянно пасть в ноги.Хейтхорн, наблюдая за ним, спросил снова:– Так это вы наш Шерлок Холмс, спрашиваю?– Простите? – вежливо переспросил Клинг.– Это вы занялись тем убийством?– Я не думал, лейтенант, что…– Послушайте, Шерлок, – перебил его Хейтхорн и ударил кулаком по столу. – Нам позвонили сегодня днем, – он приоткрыл верхний ящик, – точнее в шестнадцать тридцать семь. Нам сообщили, что вы копаетесь в убийстве Дженни Пейдж. – Хейтхорн с грохотом захлопнул ящик. – Я вас ещё пожалел, мистер Холмс. Мог просто позвонить капитану Фрику в 87 участок. Так получилось, что вы из 87 участка, а капитан Фрик – мой старый приятель, и капитан Фрик не будет церемониться со всяким засранцем, который сует нос куда не надо. Ваш лейтенант Бернс тоже вечно сует нос не в свое дело, и я не могу с этим ничего поделать, кроме тех случаев, когда с радостью могу дать ему по носу! Но если в 87 участке думают, что я буду терпеть какого-то топтуна, если в 87 участке полагают…– Лейтенант, в участке ничего не знали о моем…– И до сих пор не знают! – взревел Хейтхорн. – И не знают потому, что я пожалел вас и не стал звонить капитану Фрику. Я вас пожалел, мистер Шерлок Холмс, запомните это. Я к вам чертовски добр, запомните это!– Лейтенант, я…– Ладно, ладно, послушайте меня, Холмс. Если я ещё раз услышу, что вы хотя бы подумаете о Дженни Пэйдж, считайте, с вами покончено… И я имею в виду не перевод куда-нибудь в Бичтаун. Я добьюсь, что вас вышвырнут на улицу. И не возьмут никуда больше. И не думайте, что я этого не смогу!– Лейтенант, но у меня и в мыслях не было…– С комиссаром я на дружеской ноге. Он свою жену продаст, если я попрошу. Так что можешь не сомневаться, что комиссар, если я попрошу, вышвырнет к черту вшивого топтуна, который сует нос куда не надо. Пусть вам такое и в голову не приходит.– Лейтенант, я…– Пусть вам и в голову не придет, мистер Холмс, что я шучу, ибо я никогда не шучу, если речь идет об убийстве. Вы играете с убийством, понимаете? Шляетесь взад – вперед и задаете дурацкие вопросы, и один Бог знает, кого вы этим напугали и заставили затаиться и похерили тем самым всю нашу работу! Прекратите это, ясно? А если я ещё раз услышу, что вы снова…– Простите, лейтенант…– Что такое?– Кто вам звонил, лейтенант?– Это не ваше дело! – заорал Хейтхорн.– Да, лейтенант.– И убирайтесь из моего кабинета. Господи, меня от вас тошнит. Убирайтесь!– Слушаюсь, лейтенант, – сказал Клинг и направился к дверям.И не смейте впредь совать нос в это дело! – взревел вдогонку Хейтхорн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46