Если бы светские сплетники жили в городе, где все происходило, то они бы знали, что инспектора утро Ростовцева купить в принципе невозможно, а у начальника криминальной милиции Короленко хоть и есть какие-то контакты с местной мафией, но это скорее не коррупция, а что-то вроде «пакта о ненападении» ради мира и спокойствия на улицах. Они бы поняли, что власть денег в провинции не так уж велика — гораздо важнее устоявшиеся связи, рычаги влияния, крепкие тылы. И Горенский в этой системе — человек совершенно левый, чужой, несмотря на все свои миллиарды.
Да если бы он осмелился предложить Короленко иди хуже того, начальнику ГУВД Голубеву устроить за деньги подобный рекламный трюк, то в ту же минуту вылетел бы из кабинета, а потом и за пределы области — в 24 часа. А Голубев еще бы и пресс-конференцию созван, чтобы ославить негодяя-толстосума на весь мир и продемонстрировать народу свою собственную принципиальность.
Местные жители все это прекрасно понимали, а потому переживали за Яну Ружевич совершенно искренне.
Но светские сплетники жили в Москве. И с их легкой руки весь столичный бомонд уверовал, что никакого похищения не было, а все это придумал хитрый змей Горенский, чтобы создать себе и своей воспитаннице грандиозную рекламу и тем самым поправить свои пошатнувшиеся дела.
Эта версия стала модной, а с модой бороться бесполезно. Ей надо следовать.
Конечно, некоторые оригиналы отвергают моду — но таких людей слишком мало, и они погоды не делают. Умами правит большинство — потому что приспособиться и присоединиться к чужому мнению легче, чем идти ему наперекор.
19
Артем Седов, корреспондент «Вечерней газеты», был журналистом новой формации. Он начал работать в прессе уже в эпоху свободы слова и потому не Имел за собой таких пороков советской журналистики, как самоцензура и готовность согласовывать свои материалы с заинтересованными лицами и инстанциями. Артем, как и положено свободному репортеру, считал, что в этом деле существует только одно заинтересованное лицо — читатель, и ему нужно своевременно предоставлять правдивую, ясно изложенную и грамотно прокомментированную информацию. Все остальное — побоку. «Жив ты или помер, главное, чтоб в номер матерьял успел ты передать…»
Но редактор «Вечерней газеты» Иван Андреевич Гурьянов был журналистом старой формации. Как он работал, когда газета еще называлась «Знамя коммунизма», так и теперь продолжал работать — разумеется, с поправкой на современную политическую ситуацию. То есть ориентировался Иван Андреевич ныне не на подпольный райком партии, а на администрацию области, вполне лояльную к столичной власти.
Впрочем, не о политике речь. И все сказанное вовсе не значит, что Иван Андреевич бегал согласовывать материалы в канцелярию губернатора — времена все-таки не те, и цензура отменена даже в глухой провинции, а город в полтора миллиона жителей глубинкой не назовешь. Просто редактор главной городской газеты был прочными нитями связан с другими влиятельными и полезными людьми города и в своей работе неизменно считался с их интересами.
У Седова на руках была сенсация. Продюсер в миллиардер Лев Горенский в присутствии нескольких человек заявил, что не собирается платить выкув похитителям Яны Ружевич, а в выступлении по телевидению в тот же день сказал нечто прямо противоположное. Седов, естественно, стал копать и очень быстро докопался до истины — Горенский по-прежнему не собирается платить и просто тянет время надежде, что милиция или охранная фирма отыщет какой-нибудь след.
Седову это показалось чудовищной глупостью.
Охранным фирмам расследовать преступления вообще запрещено по закону, а милиция может хоть год мекать и ничего не найти. Тут Листьева убили, вся страна на ушах стояла, приказы отдавались на самом высоком уровне — приложить все силы, найти в двадцать четыре часа! И что? Сколько времени прошло — и никаких следов. А тут какая-то певичка, и следов еще меньше. Даже трупа нет — потому что она жива еще.
А раз жива — значит ее еще можно спасти. Горенский делать ничего не хочет, милиция не может — следовательно, надо искать деньги где-то на стороне.
Но для этого надо, как минимум, опубликовать тот факт, что Горенский отказался платить и врет публике в глаза о своей готовности внести выкуп, как только будут собраны деньги. А Гурьянов после телефонного разговора с начальником криминальной милиции печатать материал Седова по этому поводу категорически запретил. Сунуться в другие газеты — означало потерять работу в «Вечерке», а Седов этой работой чрезвычайно дорожил. Да к тому же другие газеты тоже не сильно разбегутся публиковать его сенсационные разоблачения. Из всех городских изданий только одно могло считаться полностью независимым — это был бульварный листок, который уже успел сообщить падким до сенсаций гражданам, что Яну Ружевич украли инопланетяне, и сопроводил это откровение портретом обнаженной певицы на целую полосу. Этот листок действительно не считался ни с чьими интересами, но в него Артем Седов никогда бы не пошел из принципиальных соображений — это было ниже его достоинства.
Серьезные независимые издания были в Москве. Но вся беда в том, что сенсации в нашей стране ценятся гораздо меньше, чем, скажем, на Западе. И провинциальному журналисту без связей не так-то просто напечатать свою информацию в столичной прессе, будь эта информация хоть трижды сенсационной. Добавок подписаться своим именем — означает опять-таки вступить в конфликт с Гурьяновым, а анонимная информация вызовет подозрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77