Гена и Казанова незаметно для собеседницы выразительно переглянулись.
За светской беседой они добрались до станции. Электричку еще ночью утащили маневровым тепловозом — она хоть и сгорела, но ходовая часть пострадала незначительно. Но и без электрички следы ночной баталии выглядели впечатляюще. Сгоревшие деревья, обожженная огнем платформа, покореженное взрывом ограждение и воронки между путями — все говорило о том, что битва была нешуточная.
При виде всего этого Казанова с удивлением подумал; «Неужели это были мы?» Теперь, при свете дня, ночная схватка казалась ему совершенно нереальной, а легенда, сочиненная Крокодилом (уехали вчера вечером в город, забыли спьяну магнитофон и теперь за ним вернулись) представлялась гораздо правдоподобнее правды.
Наверное, именно поэтому Казанова не испытывал никакого страха перед милиционерами, которых здесь действительно было полно. Он просто уверовал в легенду, и она заслонила в его сознании действительные события минувшей ночи.
А Гена просто был уверен в надежности своего плана и тоже казался совершенно спокойным. Они оба вместе с девушкой потолкались в толпе любопытных, а потом все втроем пошли на участок к Гене есть ягоды. Покончив с этим приятным делом, забрали магнитофон и отправились на дачу к девушке, где под музыку помогли ей по хозяйству. За этим занятием Крокодил и Казанова уговорили девушку по завершении дачных трудов пойти купаться на озеро, а на озере попытались уговорить ее еще и заняться любовью, причем сразу с обоими. Последнее им не удалось, но это не помешало всем троим остаться друзьями и вместе уехать в город на восьмичасовой электричке.
По пути на станцию выяснилось, что девушка забыла на даче свои босоножки. На озеро она ходила босиком, а на обратном пути не было времени делать крюк, чтобы заскочить на ее участок. Но городской асфальт оказался слишком жестким и грязным для ее нежных подошв, и девушка потребовала, чтобы ее несли на руках, намекнув при этом, что готова пересмотреть свое отношение к занятиям любовью.
— О, Езус-Мария, — ответил на это Казанова, очевидно, вспомнив своих польских предков. Однако ради конспирации девушкину просьбу исполнил и до трамвая ее донес. Это было бы совсем легко, если бы в предыдущую ночь он спал в своей постели, а не бегал вместе с другом по темному лесу, уходя от возможной погони. Однако Эдик Костальский не зря был спортсменом, и девушка не заметила его усталости.
46
Самолет с Романом Каменевым на борту приближался к Москве, а Борис Бояров в это время в очередной раз менял место дислокации, еще не зная, что это бесполезно, что его выследили и взяли в клещи.
Поначалу Бояров заподозрил во враждебных намерениях и команду слежения, которую направил вслед за ним Селезнев. В результате Селезневу пришлось объясняться, но в конце концов все разъяснилось к взаимному удовлетворению. Бояров получил восемь охранников за полцены, а Селезнев — надежду на то, что клиент останется жив по крайней мере До приезда Каменева. Заместитель шефа «Львиного сердца» пытался даже изыскать для Боярова бронированную машину, но до сих пор так и не сумел.
Целых два дня у команды, охраняющей Боярова, не было никаких поводов для тревоги. Зато на третий День они посыпались один за другим, как из рога изобилия или, вернее сказать, как из ящика Пандоры.
Сперва это были мелочи. Одна и та же машина Дважды замечена вблизи охраняемого объекта в разных местах Москвы. Какой-то мотоцикл слишком долго ехал за бояровским «кортежем» из двух машин, повторяя все их повороты и изменения скорости. Человек на тротуаре принялся звонить по сотовому телефону сразу, как только бояровская иномарка проехала мимо него.
Боярову об этих мелочах докладывать не стали — паника клиента не лучшим образом сказывается на его охране, — но на заметку взяли.
А когда дважды замеченный «Москвич» замаячил поблизости от «кортежа» в третий раз, последние сомнения на его счет рассеялись. Это была явная слежка.
К этому времени удалось выяснить, что номера, стоящие на этом «Москвиче», действительно существуют и, согласно спискам ГАИ, зарегистрированы именно для «Москвича» данной модели, который принадлежит фирме «Кай и Герда». Теперь в офисе «Львиного сердца» народ стоял на ушах, выясняя все, что можно, про эту фирму, а «кортеж» Боярова тем временем пытался уйти от наблюдения.
Попытка разделиться ни к чему не привела. «Москвич» последовал за бояровским «фордом», а не за оперативной машиной.
Отрыв на скорости на московских улицах оказался невозможен. Кое-что, правда, он все-таки выявил — подтвердилось, что у злоумышленников есть мотоцикл, именно тот самый, который утром уже появлялся в поле зрения охранников. Мотоциклист был в шлеме, полностью закрывающем лицо.
Этот мотоцикл пристроился в хвост бояровской машины, когда «Москвич» стал отставать. Но вскоре все вернулось на круги своя. «Кортеж» застрял у светофора, и «Москвич» в два счета его нагнал, после чего мотоцикл опять куда-то исчез.
И самое обидное, охранники ничего не могли с этим поделать. Даже если на мотоцикле и в «Москвиче» едут убийцы, законопослушные оперативники не вправе по ним стрелять. И уходить от слежки, не обращая внимания на светофоры, им тоже нельзя — если за ними погонится еще и ГАИ, то злоумышленникам ; запросто можно будет свернуть свою слежку и наблюдать за передвижениями Боярова и охраны по радио, настроившись на милицейскую волну.
Охранники в двух машинах общались между собой и с офисом «Львиного сердца» по сотовой связи. Обмен сообщениями был весьма интенсивным, но по большей части бесполезным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77