Мне снова десять лет. Я сиж
у в большом деревянном доме, закутавшись в одеяло, в кругу тридцати детей,
затаивших дыхание. Вожатая читает нам «Кортик». Недавно я попыталась про
честь эту книжку соседу Ч десятилетнему Дани. Мальчика привезли из Росс
ии в два года, мы занимаемся с ним русским языком. Первую страницу объясня
ла мальчику полчаса. Он спрашивал, кто такие петлюровцы, я отвечала Ч бан
диты, которые грабили простых людей, чтобы содержать свою банду. Тогда Да
ни спрашивал, кто такие красные, хорошие? Они не грабили простых людей? При
шлось рассказать, что красные убивали и грабили белых Ч богатых, чтобы с
одержать на их богатства свою армию. Выходило, красные тоже плохие. В конц
е концов совершенно запуталась в объяснениях. Дани сочувственно вздохн
ул и попросил объяснить, что такое «кортик», почему мальчик Ч герой пове
сти Ч его от всех прятал.
Ч Красивый нож в ножнах Ч обязательный элемент военной формы морских
офицеров.
Ч Красивый нож в ножнах... Ч задумался Дани. Ч Как те, что продают турист
ам на арабском рынке в Старом Иерусалиме?
Ч Да... приблизительно.
Дани сбегал домой, принес великолепный нож на серебристой цепочке.
Ч Папа подарил мне в день рождения. Значит, у меня есть кортик?
Ч Выходит, есть.
Ч Слава Богу, что не придут бандиты-петлюровцы или грабители Ч красные
, не нужно ни от кого прятать такую красоту, Ч порадовался еврейский ребе
нок и добавил: Ч Бедный мальчик! Ему, наверное, так хотелось похвастаться
своим ножичком! Ждал, ждал, когда уйдут белые, красные, петлюровцы, когда п
оявятся хорошие мирные люди, которые будут завидовать, что у него есть ко
ртик... Ч Еще подумал и заключил: Ч Слава Богу, я живу в Израиле.
Мне хотелось объяснить Дани, что кортик Ч не просто ножик, купленный в Ст
аром Иерусалиме у арабов, а заветная романтическая мечта советских маль
чишек, но объяснить это было невозможно... Вспомнила старую хасидскую при
тчу про двух евреев из украинского местечка, которые поспорили перед Рош
ашана, кто будет трубить в шофар, и так раскричались, что их забрали в поли
цейский участок, а там потребовали назвать предмет спора. Оба еврея кате
горически отказались. Тогда спорщикам объявили, что их не выпустят на во
лю, пока они не объяснят, что такое шофар, и евреи сказали, что шофар Ч это д
удочка. Полицейский разочарованно посмотрел на них:
Ч Почему же вы так упирались?
Ч Да потому, что это не дудочка!..
...Ришар стоит у входа в ресторан. Большой черный зонт делает его похожим н
а агента ФБР. Даже букет белоснежных лилий он держит, словно опознавател
ьный предмет. Я вдруг чувствую, как невыносимо соскучилась по нему. Огром
ный прилив радости предстоящей встречи десятибалльной волной бросает
меня к Ришару. Счастливая, прижимаюсь к его холодной щеке, но он отстраняе
тся, холодно произносит:
Ч Скромнее надо быть, Синди. Веди себя прилично, мы не в Будапеште.
Словно та же волна, только абсолютно противоположных чувств, отшвыривае
т меня. Задеваю беретом о стальную спицу зонта. Ледяная струйка с его глян
цевой черной поверхности скатывается за шиворот. Нестерпимо хочется ра
звернуться и убежать в дождевые потоки, в терпкий запах хвои, в мягкую, зав
олакивающую ностальгию пионерского лагеря. Я, наверное, так и сделала бы,
но Ришар успевает схватить меня за хлястик куртки:
Ч Постой, Синди, не уходи. Извини. Мне нужно поговорить с тобой. Зайдем в ре
сторан, посидим в тепле. Ты вся дрожишь.
Меня действительно бьет озноб, но совсем не от холода. Не от холода дождя,
а от холода Ришара, но объяснить это невозможно, как невозможно объяснит
ь полицейскому, что такое шофар...
В ресторане уютно и тепло, словно в раю. Бордовый керамический камин пыла
ет эвкалиптовыми дровами. Их тонкий запах поднимается к хрустальной люс
тре, и ее голубоватые подвески феерически сверкают...
...Рассеянно смотрю в меню, пока к нам не подходит официант, похожий на знак
вопроса.
Ч Синди, выбрала?
Ч Нет.
Ч Возьми филе красной рыбы, здесь великолепно его готовят.
Ч Угу...
Ч Или запеченную форель?
Ч Или запеченную форель.
Ришар заказывает на свой вкус. На соседний столик приносят блюда с розов
ыми ломтями рыбы, белым грибным соусом в обрамлении разноцветных овощей
и ярко-зеленого базилика. Тонкий запах деликатесов щекочет ноздри. «Лад
но, Ч говорю сама себе, Ч не буду обращать внимания на его дурацкие теор
ии, поужинаю по-царски и поеду домой». Желтые огни люстры отражаются в сер
ебре вилок и ножей, в хрустальных бокалах с бордовым вином.
Ч Ришар, закажи мне сто граммов «Смирновской».
Ч Синди, зови меня Эфраимом.
Ч Ришар звучит красивее.
Ч Чушь.
Ч Мне больше нравится.
Ч К рыбе подают вино.
Ч А ты закажи еще водки.
Ч Напьешься, будешь ко мне приставать.
Ч Твоя самоуверенность переходит все границы! Ч Опять невыносимо хоч
ется вернуться в дождь. Навсегда... Но Эфраим тут же чувствует это, кладет с
вою ладонь на мою руку:
Ч Синди, любимая, я желаю твоих приставаний в сотни раз больше, чем ты, но е
ще больше я желаю тебе счастья и хочу быть честным перед тобой. Ты чудесна
я, умная, красивая. У тебя вообще нет недостатков.
Ч Ну, это уж слишком. Просто необъективно.
Ч Подожди, не перебивай, мне и так трудно говорить. Ты способна осчастлив
ить любого мужчину.
Ч Ч Я хочу осчастливить тебя.
Ч Синди, умоляю, постарайся понять. Не злись, выслушай до конца, попытайс
я быть объективной, мудрой... Я более десяти лет живу с женой. Чего мы только
ни предпринимали, чтобы Равиэла забеременела!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81