По
хоже, она поняла, что ценнее сейчас не свобода, а жизнь.
Я не уставал ею любоваться: грациозная, ладно сложенная, одно слово Ц анг
ел! В груди возникло странное ноющее чувство… Я боялся признаться, что эт
о чувство Ц любовь, но…
Но что может сделать человек, которого поразила стрела Амура?
Любовь не вырезать кинжалом, не выжать силой, разлюбить не заставят и под
пыткой. Любовь может пройти Ц со временем, когда-то, через много-много ле
т, Ц но это уйдет ненастоящая любовь, мимолетная симпатия, перетекшая с г
одами в банальную привязанность. Настоящая любовь будет жить, пока жив ч
еловек, который любит.
К сожалению, вместе с любовью возник и страх: ведь я уже не тот, прежний Гер
берт, красавец и щеголь. Лишь жалкая его тень, урод, сбежавший из плена Рад
уги; некто Лис, висельник и ублюдок.
Я не нужен ей, как не нужен только-только распустившемуся цветку губящий
нож садовника.
И сейчас, спящая, она была так прекрасна, что я с трудом оторвал взгляд…
…и замер, глядя на пустое место в углу.
Вещей Альберта там не было. Только клочок бумаги, на котором восседал жир
ный паук Ц единственный хозяин этого полуразрушенного здания.
Я схватил листок, не обращая внимания на молчаливый протест восьмилапог
о, и сразу узнал почерк Коршуна:

«Лис, дружище,
Есть только один способ проверить наши догадки.
План отменяется.
Прощай.
Коршун.

P . S . Ты же знаешь, я никогда не умел пи
сать письма!»

Я смял клочок бумаги и швырнул его обратно в угол, едва не зацепив достопа
мятного паука.
Альберт, братец, что же ты удумал?..
Неожиданная догадка заставила меня метнуться к окну…
…чтобы увидеть дядюшку Джо с двумя мордоворотами, Халком и Вэллом, по бок
ам.
Старый хряк ничуть не изменился за тот месяц, что мы провели в столице Ц н
у, разве что прибавил на пару фунтов в весе. Всё та же бочкообразная фигура
, крохотные свиные глазки, хомячьи щеки, черная борода, усики, пышная шевел
юра того же цвета… Мясистые губы напоминают двух разжиревших дождевых ч
ервей.
Мало кто мог подумать, что этот человек Ц наиболее влиятельный из всех, о
казавшихся по ту сторону закона. Те, кто пытался сместить его, уже давно по
коятся в сырой земле, ибо конкурентов дядюшка привык устранять, едва про
знав о их появлении.
Чего-чего, а ума и хитрости Джо было не занимать.
Неожиданно губы-червяки сошлись в подобие улыбки.
Я проследил за взглядом дядюшки и побледнел.
Навстречу главному висельнику уверенно шел Коршун.
Ц Кого я вижу? Ц Дядюшка расплылся в широченной улыбке и распахнул навс
тречу Коршуну объятья. Ц Мой дорогой Альберт! Рад тебя видеть живым и здо
ровым!
Коршун учтиво склонил голову, приветствуя главаря.
Ц Но где же моя ненаглядная Литолайн? Ц спросил дядюшка, выгнув губы в с
корбной печали. Ц А, Коршун? И твой друг, Лис?
Ц Их схватила стража.
Ц Не стоит так шутить, мой дорогой, Ц лицо дядюшки посуровело. Ц Времен
а нынче сложные, не до хохм… Так что ты попробуй объяснить мне, недалекому
, с чего бы это страже вдруг хватать Лиса с девчонкой?
Герберт видел, как заколебался его друг. Видимо, подобный вопрос окончат
ельно сбил его с толку, и Коршун уже почти поверил в то, что дядюшка тут ни п
ри чем… но он всё же сдержал сиюминутный порыв и холодно произнес:
Ц С того, что ты, Джо, решил нас убрать!
Ц Убрать? Вас? Ц Толстяк зашелся в приступе дикого хохота, более похоже
го на свинячий визг. Ц Ох, не смеши меня, Коршун! Мог бы и Дейдре поручить с
вами расправиться, коли б надо было…
Ц Но не стал же, так ведь? Решил всё сделать чужими руками… ни себя, ни свои
х кровью не марать… Гнида ты, Джо. И по главному закону висельников ты долж
ен умереть…
Выхватив кинжал, Коршун метнулся к дядюшке. Тот явно не ожидал такого пов
орота событий и громко заверещал:
Ц Убейте его!
Кинжал вошел в его правый бок. Джо закатил глаза и рухнул на тротуар, а Аль
берт, повернувшись к одному из домов, крикнул:
Ц Бегите, Лис! Бе…
Выбежавшие из укрытий прислужники Джо бросились к указанному зданию, чт
обы расправиться с нами.
Коршун уже не мог их остановить.
Он лежал на мостовой, незрячими глазами к небу, а под белой рубашкой медле
нно растекалось алое пятно.
Я отскочил от окна будто ошпаренный.
Проклятье! Коршун, дружище, что же ты наделал?!
Нужно уходить. Срочно. Забирать Литолайн и бежать прочь из Кортила…
Куда?
Я еще не совсем обезумел, чтобы с девчонкой на руках лезть в Валитан. Прода
жные свиньи Ц так по всей Веронии именовали жителей этой страны Ц бере
гут границу, как личное корыто с отбросами. А погоня из лучших висельнико
в, для которых найти наш след Ц плевое дело, отрежет пути к бегству.
В столицу дорога также закрыта Ц ведь, скорее всего, стражники на ворота
х ждали именно меня. А если так, то мой портрет наверняка есть почти во все
х уголках королевства…
Почти, да не во всех!
Я ухватился за новую мысль, как хватается утопающий за брошенную с кораб
ля веревку, и принялся дюйм за дюймом ползти к спасению.
Надо ползти скорее… висельники не успокоятся, прочесав один дом… надо бе
жать…
Вот! Вот оно!
Подхватив на руки Литолайн, я бросился к подземному ходу Ц единственном
у безопасному пути из города.
У зева открытого люка я на мгновение остановился и в последний раз оглян
улся. Через распахнутую дверь подвала голубело просыпающееся небо.
Прощай, Коршун.
Может, когда-нибудь встретимся… там…


Агенты Радуги

Его Величество король Веронии Маквал нервно теребил край мантии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91