Во всяком случае, ему показалось, что это машина Картера.
Иона медленно подошел. Что-то было не так, хотя он не сразу понял, что именно. Да, это был черный «порше», но почему-то покрытый белой пылью. Иона вызвал полицию.
Под днищем полицейские обнаружили рваный пустой мешок из-под цемента фирмы «Хэнна Портленд». Судя по всему, кто-то посыпал машину цементом и облит водой. На крыше и капоте цемент спекся большими кляксами, намертво приставшими к металлу. Пока полицейские осматривали автомобиль, Иона рассказал им о пропаже его хозяина. После долгих компьютерных поисков местонахождение Клея установили, и Иона отправился в больницу. Предварительно он позвонил Полетт, и та оказалась там даже раньше его. Клей, как им сообщили, находился в операционной, но отделался лишь сломанными костями и, вероятно, контузией. Угрозы для жизни его раны не представляли.
Хозяйка собачки доложила полиции, что оба нападавших были белыми мужчинами. Трое студентов, направлявшихся в тот момент в бар на Висконсин-авеню, заметили двух белых парней в черных куртках, которые, выскочив из-за угла Эм-стрит, прыгнули в микроавтобус цвета «зеленый металлик». Шофер ждал их с включенным двигателем. К сожалению, было уже темно, так что номерные знаки разглядеть не удалось.
Звонок, который раздался в квартире у Клея в восемь часов тридцать девять минут, был сделан, как выяснилось, из телефона-автомата на Эм-стрит, расположенного в пяти минутах ходьбы от его дома.
След быстро остывал. В конце концов, речь шла всего лишь об избиении, к тому же случившемся субботним вечером, когда в городе было зарегистрировано два изнасилования, две автомобильные перестрелки с пятью ранеными и два убийства, на первый взгляд абсолютно немотивированных.
* * *
Поскольку родственников в Вашингтоне у Клея не было, Иона и Полетт взяли на себя роль пресс-секретарей и ответственных за принятие решений. В час тридцать женщина-врач сообщила им, что операция прошла успешно, все сломанные кости соединены штырями и скобами и зафиксированы гипсом, все в порядке, теперь больной пойдет на поправку. Они тщательно следят за мозговой деятельностью по мониторам и уверены, что реакции у пациента нормальные, однако пока не могут сказать, насколько серьезна контузия.
– Выглядит он ужасно, – предупредила она.
Прошло еще два часа, прежде чем Клея перевезли на верхний этаж. Иона настоял, чтобы его положили в отдельную палату. После четырех им разрешили увидеть его.
Мумию пеленают не так тщательно, как забинтовали Клея. Обе его ноги в мощных гипсовых панцирях были подвешены на вытяжке с помощью сложной системы кронштейнов и блоков. Простыня скрывала грудь и руки. Голова была обмотана плотной повязкой. Опухшие глаза закрыты, подбородок и губы раздулись и посинели. На шее засохла кровь. Хорошо, что он все еще был без сознания и не мог видеть себя.
В гробовом молчании Полетт и Иона смотрели на своего изувеченного друга, прислушиваясь к пиканью мониторов и наблюдая, как медленно и тяжело вздымалась и опускалась его грудь. Потом Иона вдруг начал смеяться.
– Ты только посмотри на этого сукина сына!
– Тсс, Иона! – прошипела Полетт, от возмущения готовая ударить приятеля.
– Вот так Король сделки! – сотрясаясь от едва сдерживаемого хохота, продолжал Иона.
Наконец и до Полетт дошел комизм ситуации, она тоже стала давиться от смеха, и они долго стояли у изножья кровати, изо всех сил стараясь казаться серьезными. Наконец, совладав с собой, Полетт укоризненно произнесла:
– Как тебе не стыдно!
– Мне стыдно. Прости.
Ординатор вкатил в палату складную кровать. Первой предстояло дежурить Полетт, Иона должен был сменить ее на следующий день.
К счастью, нападение на Клея случилось слишком поздно, чтобы это событие могло попасть в утренний выпуск «Санди пост». Мисс Глик обзвонила всех сотрудников и попросила не ходить в больницу и не посылать цветов. Возможно, к концу недели, а пока остается лишь молиться.
Клей очнулся лишь в воскресенье к середине дня. Полетт только-только прилегла на раскладушку, когда он произнес:
– Кто здесь?
Она вскочила, подбежала к кровати и сказала:
– Это я, Клей.
Сквозь узкие щелочки глаз он видел лишь темное расплывчатое пятно. Конечно, не Ридли. Протянув руку, он снова спросил:
– Кто?
– Это я, Полетт, Клей. Ты меня видишь?
– Нет. Полетт? Что ты здесь делаешь? – Ему было больно ворочать языком, слова мучительно медленно слетали с губ.
– Просто работаю сиделкой, босс.
– Где я?
– В больнице Университета Джорджа Вашингтона.
– Почему? Что случилось?
– То, что в старину называли «пинком под зад».
– Что?
– На тебя напали. Пара громил с дубинками. Дать обезболивающее?
– Да, спасибо.
Полетт выбежала из палаты и позвала медсестру. Несколько минут спустя появился врач и с безжалостными подробностями обрисовал пациенту, как жестоко его избили. Еще одна таблетка – и Клей снова задремал. Большая часть воскресного вечера прошла в счастливом забытьи. Полетт и Иона, сидя у постели больного, читали газеты и смотрели по телевизору футбол.
Газеты разразились потоком новостей в понедельник. Все статьи были одинаковыми. Полетт выключила звук телевизора, а Иона спрятал газеты. Мисс Глик и остальные сотрудники держали круговую оборону, отвечая всем журналистам: «Без комментариев». Пришло электронное письмо от какого-то капитана, утверждавшего, что он отец Клея. Яхта капитана находилась в районе полуострова Юкатан, и он умолял кого-нибудь сообщить, каково состояние здоровья его сына. Мисс Глик откликнулась на просьбу – состояние стабильное, множественные переломы, контузия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127