Еще один покойник из моей юности. Дима заслуживает того, чтобы посвят
ить ему несколько строк.
Димин отец в начале девяностых годов работал в администрации Ельцина. Жи
л Дима вместе с родителями на Новом Арбате в одной из «высоток», там, где с
ейчас находится «Спортбар». В этой квартире, не слишком шикарной по ныне
шним временам, но роскошной для начала девяностых, наша университетская
компания собиралась довольно часто. Бывала там и Маргарита, которая с пр
исущей ей дурью, тактично именуемой эксцентричностью, делала вид, что се
йчас сиганет с перил общего балкона вниз, с высоты 23-го этажа Ц это был ее
любимый трюк. Она забавлялась, видя, как я буквально зеленею от страха за н
ее, да и оттого, что я всегда боялся высоты. Мой постоянный кошмар, еще с дет
ства преследующий меня во сне, Ц это короткий полет вниз, с крыши многоэт
ажного дома. Дима тоже любил заигрывать со смертью. Часто, слишком часто э
тот человек говорил о потустороннем, в глазах его постоянно жила печаль,
он читал Библию и какие-то чернокнижные манускрипты. То ли на древнехалд
ейском, то ли на санскрите. А вообще-то, он знал восемь языков, а вместе с ан
глийским, который он выучил и стал прекрасно разговаривать на нем всего
за полгода, и все девять. Человеком он был настолько неординарным, что я до
сих пор не верю всем своим воспоминаниям, считая, что что-то на моем жестк
ом диске преднамеренно приукрасило самое себя, а что-то само себя создал
о. Мы впервые встретились на последнем вступительном экзамене, и я пораз
ился тому, какое отталкивающее впечатление произвел на меня этот худой б
ледный червяк. Именно так я подумал, когда впервые увидел его. На «картошк
е» мы познакомились ближе. Я тогда был одержим околомистическими идеями
. Почитывал Гурджиева, Амфитеатрова, Блаватскую и, разумеется, Мильтона. В
каком-то разговоре я ввернул словечко «сатана» и моментально поймал его
заинтересованный, да что уж там, крайне заинтересованный взгляд. Он обра
тился ко мне с чем-то, с чем-то таким, очень интересным для меня тогда. Я, впо
лне со знанием предмета, ответил. Это ему понравилось. Мы сели на какое-то
бревно и проговорили запоем более четырех часов. Мы говорили и не могли н
адивиться на то, сколько в каждом из нас интересного друг для друга. Общие
интересы. Что может быть благодатнее этой почвы, на которой зреют семена
будущей дружбы. Я пил из этого источника моего юношеского сумасшествия,
и чем больше я пил, тем более увеличивалась моя жажда. От общения с такими
людьми наступает духовный передоз, продлить который и хочется, и страшно
оттого, что понимаешь, что можно перейти некую границу и… не вернуться на
зад. Так вот, мы постоянно находились на этой границе. Каждая наша беседа з
аканчивалась подходом вплотную к самой черте. Оба мы чувствовали это и, к
ак по команде, умолкали. Мало-помалу тема Люцифера, антихриста и прочей че
рнухи начала раздражать меня, ибо, несмотря на весь свой нигилизм, в душе я
всегда был христианином, а Димино убеждение в собственных оккультных сп
особностях вызывало у меня глухое раздражение. Причем Дима утверждал, чт
о я одарен, «ну уж никак не меньше его». В своей секте, о которой я расскажу п
озже, он отвел мне почетное второе место. Однажды я решил проверить, прост
о ради шутки, прав ли он. Для этого я просто закрыл глаза и представил силу
эт Диминого тела. На черном фоне немедленно высветились фиолетовым цвет
ом зоны в районе почек, головы и легких. Особенно ярким фиолетовое свечен
ие было в районе легких. Не ведая сам, что творю, я стал мысленно посылать в
эту область золотые лучи-стрелы и обалдел оттого, что через несколько ми
нут Дима, который до этого казался спящим, вдруг сел на соседней кровати, а
спали мы в бараках, в спальнях по шесть-семь человек, и, держась одной руко
й за голову, а другую положив на грудь, стал раскачиваться взад и вперед, т
яжело дыша.
Ц Что с тобой?
Ц Не понимаю, что это, но я с трудом отражаю какие-то желтые стрелы, которы
е грозят впиться мне в грудь, Ц сквозь зубы ответил он.
Стоит ли говорить о том, что остаток ночи я не сомкнул глаз, переживая целу
ю вереницу ощущений. Здесь было и недоумение, все еще граничащее с невери
ем в собственные силы, и воспоминания о чудесном излечении мною же на рас
стоянии Дианы Поздняковой, дочери погибшего впоследствии генерала Поз
днякова, которая была когда-то моей девушкой и однажды пожаловалась по т
елефону на серьезное недомогание, вызванное простудой, а я, любивший ее т
ак сильно, пылающий к ней такой чистой и мощной страстью, никогда более не
посещавшей меня, положил трубку, закрыл глаза, напрягся и мысленно истор
г из себя силу, которая, как мне казалось, должна была бы помочь ей, и действ
ительно, через полчаса она перезвонила и с изумлением сказала, что «все п
рошло». Под утро, когда я уже начал путать явь и забытье, я пришел к выводу, ч
то все это зашло слишком далеко, что я увяз в каком-то сатанинском промысл
е, и если я теперь же не вылезу из него, то не вылезу никогда. Утром я сказал
о своих мыслях Диме, он посерьезнел и ответил, что мне пришла пора узнать «
самое главное».
С торжественным видом Дима объявил мне, что он не кто иной, как «новый месс
ия», а я «апостол Симон, то есть Петр». Есть еще несколько «апостолов», и ко
гда нас таких наберется определенное, он не знает, какое точно, количеств
о, то мы совершим что-то очень важное и «всем нам будет очень хорошо». Приз
наться, я до сих пор надеюсь, что Дима не имел в виду необходимость предать
ся групповому анальному пороку…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19