Вот таким человеком был Дима. На первый взгляд Ц это, разумеется, персона
ж палаты номер шесть, но поверьте мне, человеку, который знал его близко дв
а с лишним года, Ц это был действительно великий человек. Да, в нем была тр
усость, лесть, какая-то «жалкость», но это был его «кожух», а вот внутри… И н
е надо тут стараться провести психоанализ, не поддается это психоанализ
у, уж поверьте мне! Слишком много было в этом человеке противоречий, недос
казанности, категоричности и гордости. Во мне же, вопреки моему «апостол
ьскому» предназначению, рос протест против Диминых убеждений. И вот одна
жды, во время нашей традиционной прогулки по вечерней Москве, где-то возл
е Политехнического музея я не выдержал и высказал Диме все то, что копило
сь во мне так долго. Я обвинил его в лжепророчестве и лжемессианстве, насм
еялся над его аскетизмом среди окружавшей его роскоши, поставил его пере
д некоторыми, как мне казалось, доказывающими его неправоту фактами и по
чувствовал, как возле нас что-то лопнуло с оглушительным звуком. Взгляну
в в глаза Димы, я вдруг понял, что совершил, наверное, первую непоправимую
ошибку в жизни: я потерял Диму навсегда. Без него было хуже, чем с ним. Его гл
аза выражали какую-то неподдельную скорбь, которую я с присущим мне цини
змом расценил как «театр одного актера». Он наклонил голову, вздохнул и, т
ихо проговорив: «Опять я ошибся», Ц ушел из моей жизни. Нет! Мы, разумеется
, здоровались, о чем-то говорили, даже шутили. Но что-то, что мне потом так хо
телось вернуть, ушло навсегда.
Мы сидели с Маргаритой в «Галерее» Ц дешевенькой, но милой кофейне на Лу
бянке. Она пила «Martini», а я сидел напротив, подперев руками подбородок, и слуш
ал ее рассказ о страшной Диминой смерти. Маргарита и здесь оказалась вер
на себе. Вынеся свой комплекс старой девы на первый план, она поведала мне
, что, после того, как она дважды отказала Диме стать его женой, тот женился
с горя на «какой-то бурятке» и уехал из Москвы «куда-то в сибирскую глушь
». Там Димин папа, ушедший к тому времени из администрации Ельцина и возгл
авивший то ли банк, то ли еще что-то подобное, выстроил молодым большой кр
асивый дом. Настоящее шале среди дивной прибайкальской природы. Однажды
бурятка уехала куда-то по делам. Дима остался один, а в дом залезли грабит
ели-наркоманы. Они страшно избили Диму и кинули его в подвал, где он неско
лько часов пролежал на бетонном полу. Бурятка, обнаружив его, немедленно
позвонила папе в Москву. Тот примчался на заказном самолете спустя неско
лько часов. Диму решено было везти тем же чартером опять же в Москву, но пе
релета он не перенес. Произошло все это в 2003 году.
От осознания того, что все эти годы, вспоминая Диму, я злобствовал и негодо
вал, порицал его, а его уже не было здесь, я заплакал. Искренне и без сил оста
новиться. Я вдруг понял, как много я потерял и как много я испортил тогда, у
Политехнического музея. Иногда, когда мне бывает особенно грустно, когда
я выезжаю по утрам в городскую суету, то, поднимая глаза и смотря в свинцо
вое московское небо, я вижу на нем лицо Димы. Он смотрит на меня так же, как п
осмотрел тогда, у музея, и я машу ему рукой, а он кивает мне в ответ.

Кач

Итак, Дима отпал сам собой. К тому времени сцена у Политехнического музея
уже случилась, и конструктивизма, в случае подобного звонка, ожидать не п
риходилось. Оставался Кач. Ему я и набрал.
Кач Ц это прозвище, которое дал ему другой забавный персонаж. По имени Са
ша Кайданский, а по кличке Рязве. Если поменять слоги местами, то получает
ся буквально Зверя, ну или Зверь, так он сам себя называл. Как показали впо
следствии некоторые достаточно суровые события, звери тоже бывают разн
ыми. Этот тянул разве что на шакала, но об этом опять же позже.
А Кач «в миру» звался, да и зовется поныне, Женей. И это не менее забавный, че
м Дима, субъект, но в своем роде. Еще один мой сокурсник, ставший после того
памятного звонка моим родственником. Познакомились мы там же, в единстве
нной поточной аудитории социологического факультета МГУ после вступит
ельного собеседования по математическому анализу. Я и до этого замечал в
коридорах факультета огромную треугольную фигуру с большим орлиным но
сом-клювом. Перед этой громадиной, как перед авианосцем, выводя его в откр
ытое море, семенил маленький буксир, профессор Городецкий, заводя «авиан
осец» то в бухту «История Ц вступительный экзамен», то в гавань «учебна
я часть», то в док «деканат», и, видимо, очень успешно, если мы встретились с
ним после прохождения всех вступительных экзаменов и число вступитель
ных баллов у нас было одинаковое. Как затем выяснилось, буксир «Городецк
ий» вывел в открытое море множество «судов» большого и малого тоннажа. В
том числе и Диму. Он тоже был моим сокурсником. Коррупция всегда была визи
тной карточкой всех престижных московских вузов. Мне думается, что ее не
т только на технических факультетах, там, где если уж не дано абитуриенту
постичь математику, то никто не в состоянии будет вдолбить в него желани
е учиться, даже если ему и купят поступление в вуз. Не обошла коррупция и н
ашу социологию. Науку, которая все знает о таком явлении, как коррупция, из
учает ее, исследует ее влияние, предсказывает гибельные последствия для
общества. Нашим факультетом руководил тогда, да и руководит по сей день, ч
естный и порядочный мужик Ц Николай Иванович Добреньков. Настоящий уче
ный, бессребреник, может быть, поэтому он бессилен что-либо предпринять п
ротив таких «буксиров Городецких».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19