Интересно было бы узнать у автора, кем же на самом деле был этот «фио
летовый иностранец»?! Но не узнаем, не узнаем мы с вами об этом никогда, ибо
находится Михаил Афанасьевич «в местах столь удаленных, что вызволить е
го оттуда не представляется возможным». Я, впрочем, надеюсь, все же узнать
. Позже увидимся, может быть…
Итак, я жаждал общества, общества кого-то, кто сможет понять и принять мен
я с моим смешным горем, которое казалось тогда для меня огромным и наибол
ее значимым, чем что бы то ни было. И я направился к телефонной будке, котор
ую в то время еще не снес Кес…

Адские одноклассники и Дим
а Христос

Подмосковье, где-то недалеко от Ногинска. Зимние сумерки наступают еще р
аньше, чем обычно, потому что идет метель. Очень сильная, густая, пронзител
ьная метель, и кажется, что эти летящие со скоростью пули снежинки никогд
а не коснутся земли, а вот так и будут лететь по одной им известной траекто
рии и в конце концов вновь вернутся на небо в этом белом и бессмысленном х
ороводе. Я иду по огромному белому полю, вокруг ничего не видно, и лишь из-з
а леса изредка падают багровые отблески солнца. Потом и они уже перестаю
т появляться, и мир вокруг меня начинает стремительно погружаться во мра
к. Подсознательно не желая оставаться в этой холодной мгле, я закуриваю с
игарету, зажимаю ее в кулаке, и согревает меня эта маленькая красная точк
а и дарит иллюзию защитного круга. И, точно как в дьяволовой хрестоматии, з
а границей этого круга начинают свою инфернальную пляску бесы. Колючие с
нежные стрелы впиваются мне в лицо, я начинаю вглядываться в лики танцую
щей нежити. Неужели?! Я узнал! Конечно, это он…
Мне тридцать лет, и все эти тридцать лет меня окружали люди. Почему-то так
получалось, что все они оставили в моей душе след. С Валентином мы шли разн
ыми дорогами, но почти всегда хоть сколько-нибудь проходили рядом, на рас
стоянии рукопожатия, или удара кулака, или автоматного выстрела. Мы учил
ись с ним в одной школе с первого класса. Наше знакомство состоялось на то
ржественной линейке 1 сентября. Мы увидели друг друга первый раз в жизни и
сразу подрались. Все остальное время, вплоть до выпускного вечера, сопер
ничество между нами постоянно тлело, но я ему благодарен. Слышишь, Валек, я
благодарен тебе! Если бы не ты, то я бы остался увальнем и тюфяком, а ты меня
разозлил. Крепко разозлил, но плясать под твою дудку я так и не стал, как не
стал и одним из вас. Помнишь, как ты однажды сказал мне: «Закон семьи Бухан
цевых: борзеешь Ц получи!» Было это, кажется, тоже в первом классе. А потом
школьная десятка, которую я уже почти не помню. Я ходил в музыкальную школ
у, а вы бегали по улице допоздна. Ты, Хан, окончивший свои дни где-то на зоне
Салехарда в возрасте 25 лет. Кес, Кисель, Серега Киселев Ц лучший футболис
т района, надежда всех физруков всех времен, бездарно спившийся и сторча
вшийся. Он на каком-то ржавом угнанном корыте въехал в ту самую телефонну
ю будку, влетев во двор на полном ходу. В будке находилась женщина, мать тр
оих детей, а Кес был до того загашенный, что он даже не остановился, а, переп
ахав далее по траектории детскую площадку, на которой, к счастью, никого н
е оказалось, вырвался на шоссе, и его еще долго ловили озверевшие «гайцы»,
стреляя ему по колесам и матерясь в громкоговорители. Я впервые переступ
ил порог боксерского клуба, а вы зарабатывали свой авторитет в уличных д
раках и пробовали курить. Я впервые влюбился в Юлечку Кравцову, ту самую, к
оторая теперь замужем не то за премьер-министром, не то просто-министром
Испании или Португалии, не помню, и ездил на электричке к ней в Реутово, а в
ас вызывали повесткой в ГУВД по делу об изнасиловании. А помнишь, как мы в
последний раз буквально бились во время выпускного вечера? Лица у нас бы
ли похожи на томатные пиццы, и никто не смог нас разнять. А потом наши доро
ги разбежались. И вот как-то спустя пару лет я вышел из метро и увидел тебя,
выталкивающего свое стосорокакилограммовое тело из «шестисотого» «Mercedes
». Мы сдержанно поздоровались, и ты было начал разговаривать в этой поган
ой бандитской манере, но осекся и перешел на нормальный язык. Я сказал тог
да:
Ц Валек, ведь у тебя нет будущего!
А ты, усмехнувшись, ответил:
Ц Зато есть настоящее.
А потом ты стал правой рукой в банде Мансура, которого застрелил СОБР во в
ремя штурма его квартиры. А еще через полгода вы сидели на хазе, в девятиэт
ажке на улице Молостовых, туда ворвались рубоповцы, все твои закинули ру
ки за голову, а ты потянулся было за упавшей сигаретой и получил пулю в сер
дце. Валя, пока, Валя. Ты потанцуй со своими прозрачными корешами, а я еще по
живу.
Вот кружится в хороводе призраков тот храбрец-ополченец, который выстре
лил бабушке в глаз. А бабушка-армянка ничего плохого не сделала, она прост
о стояла в голодной очереди, в голодной сухумской очереди за хлебом, а ты,
подлец, ее убил ни за что. Зато быстро сообразил, что без суда и следствия т
ебя расстреливать не имеют права. Я твое мнение не учел, извини.
Был. Был такой эпизод в моей жизни, но пускай он так для меня эпизодом и ост
анется.
Бесы кружатся, кольцо стягивается вокруг меня все плотнее и плотнее. Я уж
е чувствую их прозрачные ледяные пальцы на своем горле.
Ц А-а-а-а-а-а-а!!!
Толчок, свет, открыл глаза, будка прямо передо мной. Тьфу ты, опять лезет в г
олову черт знает что. Рывком дверь на себя. Где «двушка»? В прорезь ее. Так, к
ому звонить-то? Диме? Да пошел он!
Дима. Дима Румянцев. Человек, который всегда останется в моей светлой пам
яти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19