— О, спасибо!
— Ммм… боюсь, что здесь несколько…
Луизу нисколько не смущали грязь и беспорядок; наоборот, казалось, ничего другого она и не ожидала. Но она скромно потупила взор и испуганно посмотрела в окно.
— Простите, пожалуйста, мою смелость, мистер Чевиот. Но мне очень нужно было вас увидеть. Я даже вынуждена была обмануть папу. Мистер Чевиот, ну почему отцы так легко раздражаются по любому поводу?
Чевиот с трудом удержался, чтобы не ответить: все дело в том, что отцы в данном возрасте слишком много пьют и помыкают домашними, требуя полного подчинения.
— Мне это не приходило в голову, мисс Тримейн. Но они все такие, правда?
— Во всяком случае, мой. Пока мы ехали через Вестминстер, папочка ужасно ругал портного…
— Кого?!
— Вестминстерского портного. Папочка говорит, этот портной подожжет дом, или начнет мятеж, или еще что-то — и все из-за избирательной реформы. Мы… ехали за каретой капитана Хогбена, потому что капитан Хогбен хотел, чтобы мы увидели, как он вас выпорет. Только все произошло совсем не так, да? — Тут Луиза повернулась к Чевиоту, посмотрела ему прямо в глаза и заявила: — По-моему, это было чудесно.
Чевиоту показалось, что его задела стрела Амура. Он тяжело вздохнул. Суперинтендент еще не привык к поведению женщин девятнадцатого века. Однако оно ему очень нравилось.
— Ммм… спасибо.
Луиза немедленно вспыхнула и отвернулась. Но, почувствовав себя увереннее, затараторила, как раньше:
— Папочка просто разбушевался! Но конечно, он был по-своему прав. Он кричал про вас всякие нехорошие слова, намекал, чтобы вы убирались к… «Видел я в жизни драки, — это его слова, — но никогда не видел такого бойца, и ч, меня п., если я могу понять, как ему, ч, п., это удалось!» Видите ли, папочка разозлился, потому что он хочет, чтобы я вышла замуж за капитана Хогбена…
— И вы выйдете за него, милая мисс Тримейн?
— Если бы это зависело от меня, нет! — вскричала Луиза, негодующе вскидывая голову. — Но о чем я… Папочка был так раздосадован, что вынужден был остановиться у своего клуба, а меня оставил у входа, на улице. Я подбежала к карете и велела Джобу везти меня сюда.
— Вы, кажется, хотели что-то мне сообщить?
— Да, да, да! О боже! Я должна сообщить вам две ужасные вещи. Я хотела сказать вам еще вчера ночью, но с вами рядом была Флора Дрейтон… — Она осеклась.
— Да, — кивнул Чевиот, глядя в пол.
От стройной девушки в синем тюрбане исходили волны страха и нерешительности. И хуже всего было то, что ее страх и нерешительность были связаны с ним.
— Я хотела сказать вам, — она дрожала, но голос ее звучал звонко, — об… о том самом мужчине.
— О каком мужчине?
— О любовнике Пег Ренфру, — ответила Луиза. — Говорят, она его просто обожала. Она настолько обожала его, что иногда ненавидела. Вы можете ее понять?
— Да, наверное.
— А я вот не могу. Но говорят, — с потрясающей душу откровенностью продолжила Луиза, — Пег воровала для него деньги и драгоценности, чтобы он мог играть в азартные игры. Она находилась в ужасно трудном положении: бедная родственница, во всем зависела от леди Корк. Пег думала: если леди Корк когда-нибудь узнает, она выгонит ее из дома. И вот несколько дней назад она решилась.
Чевиот кивнул, не поднимая головы.
Тонкие лодыжки Луизы во французских шелковых чулках дрожали. Ее туфельки из синей марокканской кожи были в грязи, так как ей пришлось пробежать через двор.
— Пег было трудно, ужасно трудно! Она, говорят, сказала ему, что больше не украдет для него ни гроша, ни единой безделушки. А если он ее заставит, сказала она, она во всем признается леди Корк и всем остальным. А тот человек (о, простите, я только пересказываю сплетни!) — у него ужасный характер. — Луиза, сама того не желая, говорила все громче и громче. — Он пригрозил ей: если она скажет кому-нибудь хоть слово, он ее убьет. И он застрелил ее. Ведь так все и было, правда?
Чевиот снова кивнул, не поднимая головы. Он чувствовал: Луиза то и дело поглядывает на него, приоткрыв невинный ротик.
— Вчера ночью я п-пыталась сказать вам, когда вы задавали всем вопросы. Но их было так много, и все слышали! Я могла только намекнуть…
На лбу Чевиота выступила испарина. Возможно, разгадка ближе, чем ему казалось. Он встал, не спуская глаз с Луизы; левая рука вцепилась в край стола.
— Да, я знаю, — сказал он. — И леди Корк тоже. Но ваши намеки были столь загадочны, столь туманны, что я ни о чем не догадывался, пока Фредди Деббит все мне сегодня не разъяснил в кофейне. Луиза! Ведь о мисс Ренфру и ее любовнике судачил весь Лондон. Почему же я ничего не знал?
— Да! И папа с мамой тоже говорили о них. Я все слышала, хотя они думали, что я ничего не слышу.
— Послушайте. Кто-то должен знать имя загадочного любовника, который угрожал ей! Вы знаете, как его зовут?
— А… а вы?
— Нет. Да и откуда мне знать, если все держали язык за зубами? Так кто же он?
— В-вы не догадываетесь?
— Нет, нет! Кто же он?
Луиза потупилась:
— Некоторые считают, что это… вы.
Бывают удары настолько неожиданные и фантастические, что почти не остается времени обдумать их и понять.
Шли секунды. Чевиот, перенеся вес тела на левую руку, вдруг обнаружил, что ладонь у него взмокла. Он покачнулся и едва не упал.
— Конечно, — добавила Луиза, — я всегда знала, что это не правда.
Однако она не была до конца уверена в своих словах. Луиза боялась Чевиота, несмотря на то что пошла на риск и предупредила его. В ее голосе послышались умоляющие нотки. Ей хотелось, чтобы он все отрицал.
— Хотя, конечно, — торопливо продолжала она, — вы иногда много играете. Но только после того, как много выпьете, а пьяным вас еще никогда не видели на публике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82