— Но если она даже не знает, что меня нет дома, Гарри, о чем же беспокоиться?— Это чистая случайность, что она не заметила вашего отсутствия и что вы уехали из дому в полном одиночестве.— Да, разумеется. — Августа снова почувствовала полное нежелание мириться с его упреками. — И вы совершенно правы. Я подаю отвратительный пример, милорд. Но скорее всего подам еще немало отвратительных примеров в ближайшем будущем. Ведь я всего лишь из нортамберлендских Баллинджеров, а не из гемпширских.Гарри вскочил так резко и поспешно, что Августа испуганно отступила.— Черт бы тебя побрал, Августа! Прекрати это немедленно! И нечего прикрываться репутацией Баллинджеров для оправдания собственного безобразного поведения. Понятно?Она похолодела. Гарри и в самом деле был страшно рассержен, и явно не потому, что она уехала кататься, несмотря на надвигавшуюся грозу.— Да, милорд. Я прекрасно поняла все, что вы сказали.Он резким жестом пригладил свои влажные волосы:— И перестань, наконец, смотреть на меня так, словно ты последняя из рода Баллинджеров и стоишь на крепостном валу своего замка, готовясь отразить нападение врага! Я не враг тебе, Августа.— Да? А говорите так, словно объявили мне войну. Неужели вы всю нашу совместную жизнь без конца будете читать мне нотации, Грейстоун? Ужасно грустная перспектива! Вам так не кажется?Он смотрел на разгоравшийся в камине огонь.— У меня есть слабая надежда, что постепенно вы научитесь как-то сдерживать свои внезапные порывы, мадам.— Звучит обнадеживающе. Мне искренне жаль, что вы были вынуждены сегодня отправиться за мною, милорд.— Мне тоже.Августа задумчиво глядела на его могучие плечи:— Знаешь, Гарри, лучше честно скажи мне все сразу! Я понимаю, что ты расстроен не только из-за моей прогулки. Что ты узнал из стихотворения Ричарда?Он повернулся и мрачно, исподлобья взглянул на нее:— Мы с тобой договорились: ты ни в коей мере не отвечаешь за деятельность своего брата во время войны, не так ли?Холод пронизал ее душу.Нет, Ричард! Ты никогда не был шпионом! И мне безразлично, что они все говорят!Августа заставила себя небрежно повести плечиком.— Как вам будет угодно, милорд. Так что там, в стихах?— Это послание подтверждает, что человек по прозвищу Паук был членом клуба «Сабля».— По-моему, я никогда даже не слышала о таком клубе.— Ничего удивительного. Это был маленький клуб, в основном для военных. И расположен он был отнюдь не на Сент-джеимс-стрит, да и просуществовал недолго… — Гарри помолчал. — По-моему, там случился пожар. Года два назад, если не ошибаюсь. Здание было уничтожено огнем, а сам клуб, кажется, распался.— Я не помню, чтобы Ричард рассказывал об этом клубе.— Он, возможно, не был его членом. Но каким-то образом узнал о Пауке. К сожалению, твой брат никак не обозначил этого мерзавца. Лишь указал на то, что он входил в клуб «Сабля».Августа задумалась:— Но если раздобыть список членов клуба, то можно попытаться определить, кто из них мог быть Пауком, верно? Ты же об этом думаешь?— Именно об этом. — Гарри поднял нахмуренные брови. — Ты очень проницательна, дорогая.— А что, если мое настоящее призвание осталось невостребованным? Вдруг из меня получился бы отличный тайный агент?— Даже не упоминай об этом, Августа! Подобные мысли способны напрочь лишить меня сна.— И что ты теперь собираешься делать?— Я проведу кое-какие расследования, посмотрю, нельзя ли отыскать управляющего «Сабли». У него наверняка сохранился список членов клуба, или же он сумеет вспомнить их имена. Вот тогда, вполне вероятно, удастся кое-кого выследить.— Тебе очень хочется поймать этого Паука, верно?— Очень!Августа, услышав этот решительный ответ, снова вся похолодела и долго смотрела в огонь.— Значит, теперь, внимательно изучив стихи Ричарда, ты окончательно укрепился в том мнении, что он был предателем?— Нет, я еще не решил окончательно и, возможно, не решу этой проблемы никогда, Августа. Как ты сама справедливо заметила, твой брат вполне мог работать на кого-то из наших агентов.— Но, по-твоему, это маловероятно?— Нет.— Вы, как всегда, убийственно честны, милорд. — Августа заставила себя улыбнуться. — Но я, разумеется, сохраню собственное мнение на сей счет.Гарри мрачно кивнул:— Разумеется. Ты можешь продолжать верить, во что хочешь. Впрочем, был ли Ричард предателем, ни для кого уже не имеет особого значения.— Кроме меня. — Августа храбро выпрямилась. — Я по-прежнему убеждена в его невиновности, милорд. И он тоже продолжал бы верить мне, если б мы с ним вдруг поменялись местами. Мы, нортамберлендские Баллинджеры, всегда друг за друга горой, как вам известно! Мы останемся верны друг другу до самой смерти. И я не отвернусь от собственной семьи, даже если единственное, что у меня осталось, — это память о ней.— У тебя теперь есть новая семья, Августа. — В маленькой комнате голос Гарри звучал особенно резко.— Неужели? А по-моему, у меня ее нет, милорд! Да, у меня есть дочь, но она не может заставить себя называть меня мамой, потому что я не так красива, как ее настоящая мать, и у меня есть муж, который не может рискнуть полюбить меня, потому что я, видите ли, могу оказаться похожей на других леди Грейстоун, которые умерли еще до моего появления на свет!— Ради бога, Августа! Мередит только ребенок! И вы с ней знакомы всего несколько недель! Ты должна дать ей время.— Ну а ты, Гарри? Сколько тебе нужно еще времени, чтобы решить, что я не похожа на своих предшественниц? Как долго еще я должна чувствовать, что постоянно подвергаюсь проверкам и испытаниям? Особенно когда осмеливаюсь выразить какие-то собственные желания?Гарри вдруг оказался у нее за спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113