— Но почему, милорд? Я все еще не до конца понимаю, почему вы выбрали именно меня, когда у вас в списке было так много гораздо более достойных кандидатур?Гарри довольно долго смотрел на нее.— Вопреки всеобщему мнению, безупречные манеры и идеальное поведение совсем не главные из моих требований.— Нет? — Августа изумленно раскрыла глаза.— Манеры и умение подать себя, которыми обладала Кэтрин, были поистине безупречны…Августа нахмурилась:— Но в таком случае что именно вы желали видеть в своей будущей жене?— Ты сама назвала это качество в ту ночь, когда я обнаружил, как ты крадешься в библиотеку Энфилда.Мне нужна всего лишь по-настоящему добродетельная женщина.— Ну да, я это знаю. Однако для таких, как вы, милорд, женская добродетель идет рука об руку с четким представлением о правилах приличия и соблюдением их.— Необязательно, хотя и допускаю, что это было бы весьма неплохо. — Гарри вдруг стал как-то особенно серьезен. — По моим представлениям, добродетель в женщине основывается исключительно на ее способности хранить верность. И опять же согласно моим наблюдениям — несмотря на то что вы, мадам, к сожалению, упорно остаетесь весьма безрассудной и упрямой молодой леди — именно вам в высшей степени свойственно умение хранить верность. Возможно, вы умеете это лучше всех, кого я знал в моей жизни.— Я? — Августа была явно озадачена его заявлением.— Да, дорогая, именно ты. Я ведь не мог не заметить, как ты преданна друзьям, например Салли, или верна своим нортамберлендским Баллинджерам.— Да уж, не хуже спаниеля…— А мне как раз очень нравятся спаниели! — Гарри улыбнулся, услышав в ее голосе огорчение.Она подняла к нему лицо, глаза ее пылали гневом.— Верность, милорд, сродни любви! По крайней мере, мне так представляется. И купить ее с помощью обручального кольца нельзя!— Как раз напротив. И я это сделал несколько часов назад, — тихо возразил он. — Постарайся-ка вспомнить, Августа. Меня в самом деле не очень интересует чувство, которое ты называешь любовью. Однако я рассчитываю на уважение и верность, с каким ты относишься к остальным членам твоего семейства — к покойным и ныне здравствующим.Августа гордо выпрямилась:— Ну а я взамен получу то же самое?— Можешь быть в этом совершенно уверена. Я до конца исполню свой супружеский долг. — В глазах его неожиданно сверкнула страсть.Она потупилась, не желая быть испепеленной охватившим его чувственным огнем.— Прекрасно, милорд. Пусть будет верность. Но не более, пока я сама не приду к иному решению.— И что, черт побери, должно означать сие загадочное заявление, Августа?Она решительно отвернулась к окну:— Всего лишь то, что, пока вы не начнете придавать должное значение такому чувству, как любовь, я не позволю себе испытывать это чувство и по отношению к вам.«Нет, я непременно заставлю его понять, — сердито думала Августа, — что брак — это не просто холодный обмен обещаниями верности!»— Что ж, поступай, как тебе заблагорассудится, — пожал плечами Гарри.Она искоса глянула на него:— Значит, вы не возражаете против того, что в мои планы не входит любовь к вам?— Не возражаю, если вы будете прилежно исполнять свои супружеские обязанности, дорогая.Августа поежилась:— Как вы холодны, милорд! Я до сих пор этого не понимала. Судя по некоторым вашим недавним поступкам, можно было надеяться, что и вы вполне способны на безрассудства и столь же горячи в своих чувствах, как и любой из моих предков — нортамберлендских Баллинджеров.— Ну разве кто-нибудь может сравниться с нортамберлендскими Баллинджерами! — возразил Гарри. — И уж менее всего я…— А жаль. — Августа потянулась к своему ридикюлю и достала книжку, которую намеревалась почитать во время путешествия. Она открыла ее и уткнулась в страницу.— Что вы читаете, мадам? — мягко осведомился Гарри.— Вашу последнюю книгу, милорд. — Она не осмелилась поднять на него глаза. — «Некоторые замечания относительно» Римской истории от основания города» Тита Ливия «.— По-моему, довольно скучное чтение для вас, дорогая.— Вовсе нет, милорд. Я уже читала несколько ваших работ и нашла их весьма интересными.— Правда?— Да, а что? Если, разумеется, не считать один очевидный недостаток, присутствующий во всех ваших работах.— Недостаток? Господи, умоляю, скажите же мне, что это за недостаток! — Гарри был явно взбешен. — Как вы можете, собственно, говорить о недостатках моих научных трудов? Разве вы изучали античную филологию, мадам?— Совершенно необязательно быть ученым и заниматься античностью, чтобы заметить, чего всегда не достает в ваших книгах, милорд.— Да неужели? Ну так назовите же мне этот недостаток, прошу вас, дорогая! — взревел он.Августа изумленно подняла брови, посмотрела ему прямо в глаза и ласково улыбнулась, точно ребенку:— Видите ли, сэр, при чтении ваших исторических исследований несколько раздражает тот факт, что в каждом из них вы упорно игнорируете роль женщин в развитии культуры.— Женщин? — Гарри ошарашенно посмотрел на нее. Однако сразу взял себя в руки. — Но женщины не творят историю, мадам.— Я давно подозреваю, что такое впечатление складывается главным образом потому, что историю пишут мужчины вроде вас, милорд, — заявила Августа. — По неизвестной мне причине эти авторы совершенно не обращают внимания на вклад женщин в культурный процесс. Мне это впервые бросилось в глаза, когда пришлось кое-что прочесть, поскольку именно я занималась интерьером нашего клуба» Помпея «. Оказалось очень трудно отыскать в исторических трудах нужные сведения о выдающихся женщинах.— Нет, это уж слишком! — простонал Гарри. Теперь она упрекала его в недостаточной компетентности — эта взбалмошная девчонка, увлекающаяся Вальтером Скоттом и Байроном!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113