Осо
бенно это касалось всего спонтанного, стихийного и слабо осознаваемого.
Сами понятия «социология», «социальная психология» и тем более «полити
ческая психология» были объявлены буржуазными извращениями. Если их пр
едмет и сохранял какой-то интерес для властей, то только в плане исследов
ания сплочённых трудовых коллективов, жёстко иерархизированных и руко
водствующихся указаниями Партии.
Насколько мне известно, с конца 20-х по начало 70-х годов лишь несколько рабо
т по интересующей нас тематике были опубликованы в СССР, причем в основн
ом на грузинском языке, поскольку психологи Грузии, широко используя пон
ятие установки Д. Н. Узнадзе, зарезервировали себе право рассуждать о нео
сознаваемых факторах человеческого поведения. В частности, в 1943 году по-г
рузински, а в 1967 году по-русски вышла большая и яркая статья А. С. Прангишвил
и о массовой панике. Я бы добавил к этому переводную книгу американского
ученого П. Лайнбарджера о психологической войне (1962 год).
Между тем в Западной Европе и в США 20 Ч 60-е годы ознаменованы всплеском ин
тереса ученых, политиков и военных к проблематике политической психоло
гии вообще и к стихийному массовому поведению в особенности. За прошедши
е десятилетия наука ушла далеко вперед, и в конце 60-х годов, когда советски
е психологи, пробиваясь не без потерь через заслон партийных философов и
чиновников, смогли вновь добиться права на исследование этой проблемат
ики, они уже чувствовали себя робкими учениками.
Впрочем, внутренняя робость камуфлировалась и отчасти психологически
компенсировалась агрессивной риторикой развенчания «буржуазной лжен
ауки», снисходительным признанием её «рационального зерна» и требован
иями водрузить её на «истинно материалистическую основу». Многие учены
е вполне сознательно использовали эту фразеологию как механизм «дурак
оустойчивости» (fool proof) Ч защиты от наивных, а чаще прикидывающихся наивным
и редакторов, цензоров и партийных функционеров. Нынешним студентам и ас
пирантам приходится долго объяснять, что таковы были правила игры, взаим
опритертый аппарат «ролевого поведения» во всем советском обществе и а
кадемическая литература Ч только вершина огромного айсберга. И меня ра
дует, что все это им теперь так трудно понять…
Но имелись в Москве и такие учреждения Ч в рамках КГБ, МВД, ЦК КПСС и, вероя
тно, Министерства обороны, Ч в которых для изучения массовидных явлени
й требовалось чуть меньше идеологического обрамления, поскольку эта ра
бота предназначалась для конкретных инструментальных задач. Так, при Ме
ждународном отделе ЦК КПСС существовал тогда ещё сильно законспириров
анный Институт общественных наук (не путать с Академией общественных на
ук при Идеологическом отделе ЦК) для теоретической и практической подго
товки зарубежных революционных кадров. В рамках этого института профес
сору Ю. А. Шерковину, психологу с большим опытом работы в области спецпроп
аганды (так в военной терминологии называется пропаганда на войска и нас
еление противника), удалось организовать исследовательскую и преподав
ательскую группу, которая в 1971 году преобразовалась в первую на территори
и СССР кафедру общественной психологии. В числе её отцов-основателей бы
ли также Г. П. Предвечный, Г. Я. Туровер, В. Л. Артемьев, В. Б. Ольшанский, В. И. Фирс
ов и другие.
Характерен даже языковой трюк: выражение «социальная психология» оста
валось ещё одиозным для партийных функционеров, а «общественную психол
огию» удалось обнаружить в каком-то тексте Ленина. Один маститый профес
сор, прежде изо всех сил ругавший социальную психологию как буржуазную л
женауку, стал теперь широковещательно доказывать, что в этом принц
ипиальном терминологическом различии весь фокус: общественная пс
ихология Ч это уже наука настоящая, марксистская, и отличие её от социал
ьной психологии аналогично отличию советской милиции от капиталистиче
ской полиции…
Но главное событие состоялось. Сведение о том, что в такой «авторитетной
инстанции», как Международный отдел ЦК КПСС, дисциплина легализована, бы
стро распространилось по стране и стало импульсом для лавинообразного
формирования соответствующих отделов в НИИ и кафедр с похожими названи
ями в вузах и партийных школах. Часто из-за отсутствия подготовленных сп
ециалистов в «социальные психологи» стали срочно переквалифицировать
ся историки КПСС и уходящие на пенсию инструкторы обкомов
В 1979 году меня попросили
выступить с лекцией на курсах повышения квалификации преподавателей с
оциальной психологии областных партшкол. Я с удивлением обнаружил ауди
торию из пятидесяти человек почти исключительно преклонного возраста
со значками ветеранов войны и труда. На лекции они переспрашивали фамили
и крупнейших зарубежных ученых (3. Фрейда и К. Левина), а после рассказали, ка
к получили партийное задание преподавать новую дисциплину.
. Почти неизбежные, особенно в нашей стране, издержки новой моды уже
не могли омрачить успеха: началось возрождение советской (российской) со
циальной и политической психологии.
Специфика Института общественных наук определила тематику работы кафе
дры. Слушатели, сталкиваясь в своих странах с изощренными приемами манип
уляции массовым поведением и политическими настроениями, нуждались в з
нании этих приемов и владении ими. Руководству института и кафедры удало
сь раздобыть через свои каналы разработки, выполненные для американски
х спецслужб, собрать зарубежную литературу по социальной и политическо
й психологии и, главное, накопить, сконцентрировать и обобщить разнообра
зный практический опыт.
1 2 3 4 5 6 7