свое племя, свой клан, семью.
Человеческий мозг в значительной степени настроен на опознавание и запоминание различных типов и лиц.
Но она не испытывала отвращения. Вероятно, это объяснялось ее молодостью, чрезмерным волнением, обеспокоенностью переменами, происходящими в жизни.
— Должна признаться, мистер Эш, если, конечно, мне позволено будет высказать свое мнение, вам очень к лицу белые пряди в волосах. Надеюсь, вы не станете их закрашивать. Седина украшает молодого человека
— Вот как? Скажите, мисс Пейджет, что заставило вас заговорить об этом?
Она покраснела еще раз, но через мгновение рассмеялась.
— Я не знаю. Наверное, потому, что никак не ожидала увидеть перед собой столь молодого мужчину, да еще и с седыми волосами. Это так удивительно…
Женщина растерянно умолкла, и Эш счел за благо отпустить ее, прежде чем бедняжка окончательно запутается и смутится.
— Благодарю вас, мисс Пейджет, — сказал он. — Приятно было познакомиться. Поверьте, беседа с вами доставила мне истинное удовольствие. — Следовало подбодрить ее, успокоить, оставить в памяти хорошее впечатление о встрече. — Надеюсь увидеться с вами в ближайшем будущем. Желаю успеха
Появившийся Реммик поспешил увести ее прочь. Она что-то торопливо говорила на ходу, благодарила, восторженно признавалась, что охвачена вдохновением и намерена доставить радость всему миру. Именно на такой эффект он и рассчитывал, произнося заключительные реплики. Он одарил ее на прощание мягкой улыбкой, и бронзовые двери закрылись за ее спиной.
Возвратившись домой, она, разумеется, просмотрит все имеющиеся под рукой журналы, станет высчитывать — на пальцах или с помощью калькулятора — и, скорее всего, поймет, что в любом случае он не может быть таким молодым. В конце концов она решит, что ему уже за сорок, а точнее, ближе к пятидесяти. Что ж, такой вывод его вполне устроит.
Но как же быть потом? Ведь речь идет о долгосрочном сотрудничестве. Да, время всегда представляло для него проблему. Та жизнь, которую он ведет сейчас, вполне его устраивает, но рано или поздно ее придется менять, он вынужден будет внести определенные коррективы. Нет, это слишком ужасно, и он не станет пока даже думать о столь неприятных вещах. Что, если вскоре седины и впрямь заметно прибавится? Это было бы неплохо. Но о чем на самом деле свидетельствуют белые волосы? Что может означать их появление? Ему было слишком хорошо сейчас, чтобы думать об этом. Слишком хорошо, чтобы добровольно повергнуть себя в ледяной страх.
Он вновь обратил взор в окно, за которым по-прежнему падал снег. Из этой комнаты Сентрал-парк был виден столь же хорошо, как из других. Он приложил ладонь к стеклу. Очень холодное. Каток уже опустел. Снег белым покрывалом окутал парк и расположенные под окнами кабинета крыши. В глаза ему бросился другой любопытный вид, неизменно вызывавший на губах улыбку: плавательный бассейн на крыше отеля «Паркер Меридиен». Снег непрерывно падал на прозрачный стеклянный купол, в то время как под ним в ярко освещенной зеленой воде плавал взад и вперед какой-то человек — и это на уровне примерно пятидесятого этажа!
— Вот что такое богатство и власть, — тихо пробормотал он. — Возможность плавать едва ли не под небесами, когда вокруг бушует снежная буря. — Кстати, вот еще один достойный внимания проект: строительство бассейнов на невообразимой высоте.
— Мистер Эш, — послышался рядом голос Реммика
— Да, в чем дело, мой дорогой мальчик? — рассеянно отозвался он, неотрывно наблюдая за длинными гребками пловца.
Теперь он ясно видел, что это весьма пожилой и очень худой мужчина. Такое тело могло принадлежать человеку, которому довелось когда-то голодать, причем в течение долгого времени. Но этот мужчина явно находился в отличной физической форме. Возможно, бизнесмен, приехавший по делам в Нью-Йорк и в силу обстоятельств вынужденный терпеть неудобства здешней суровой зимы, пытался скрасить свое существование, купаясь в восхитительно теплой и надежно дезинфицированной воде.
— Вы подойдете к телефону, сэр?
— Нет, не хочу, Реммик. Я устал. Этот снег… Он вызывает во мне одно-единственное желание: поудобнее устроиться в постели и заснуть. Пожалуй, именно так я и сделаю, Реммик. Выпью немного горячего шоколада, а потом буду спать, спать, спать…
— Мистер Эш, этот человек сказал, что вы непременно пожелаете говорить с ним, что я должен сообщить вам…
— Все так говорят, Реммик.
— Сэмюэль, сэр. Он велел назвать вам это имя.
— Сэмюэль?
Он отвернулся от окна и посмотрел прямо в безмятежные глаза слуги. В них не было ни осуждения, ни скрытых мыслей. Только преданность и готовность безоговорочно повиноваться.
— Он велел мне пойти и доложить вам немедленно, мистер Эш, сказал, что так следует делать всегда, если он звонит. Я подумал, что он…
— Ты поступил правильно. А теперь можешь ненадолго оставить меня одного.
Он сел в кресло у письменного стола. Как только дверь закрылась, он поднял телефонную трубку и нажал на крошечную красную кнопку.
— Сэмюэль! — прошептал он.
— Эшлер, ты заставил меня ждать пятнадцать минут. — Голос в трубке звучал так явственно и отчетливо, словно собеседник стоял рядом. — Какой важной персоной ты стал!
— Сэмюэль, где ты? В Нью-Йорке?
— Разумеется, нет, — последовал ответ. — Я в Доннелейте, Эш. Звоню из отеля.
— Телефоны в глене…— едва слышным шепотом произнес он. Голос друга долетал до него из самой Шотландии… Из долины…
— Да, старина, в долине теперь есть телефоны, впрочем, как и многое другое. Эш, послушай, здесь появился Талтос. Я видел его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32