Тень уже среди них, в самой середине Ц ст
релять нельзя, кругом свои Ц и они не стреляют, но только в первые секунды
, обошедшиеся слишком дорого. Крики, стоны, хрипы. Короткий рык. Первая оче
редь Ц серия негромких хлопков. Потом Ц со всех сторон Ц те, кто еще жив.
Туннель кишит свинцом. Пули рвут спертый воздух, рикошетят от стен. Пули у
бивают своих. Фонари брошены, фонари хрустят под ногами Ц света все мень
ше. Тень мечется окровавленной молнией. И фоном Ц чей-то долгий крик Ц в
ысокий, однотонный, пронзительный. Стрельба гаснет Ц магазины пустеют,
менять некогда. И почти уже некому…
Гном бросает бесполезный автомат Ц тень не боится пуль. Кровь на глазах
Ц лоб пробороздило рикошетом. У него есть секунда, много Ц две. К заряду!
Щиток Ц четыре винта по углам, плексиглас полтора сантиметра. За спиной
все заканчивается Ц слишком быстро. Гном бьет. Один удар, повторять неко
гда Ц кулак расплющен, под лопнувшей кожей Ц месиво. Но щитка больше нет
. И тут же Ц убийственная хватка сзади, дикая боль в шейных мышцах сжимает
ся, позвонки хрустят. Он падает вперед, на заряд, пальцы здоровой руки Ц з
апредельным усилием Ц на рычажок тумблера. Дернуть сил нет. Все быстро м
еркнет.
Потом, когда Гнома безжалостно и стремительно рвануло назад, пальцы разж
ались Ц но через долю секунды. Рычажок замер вертикально Ц и медленно с
кользнул в другое положение. Всего рванувшегося наружу света и пламени у
же не хватило, чтобы рассеять поглотившую Гнома тьму…
Два звена “крокодилов” уходили на запад, к Ижме. Центральный блок корчил
ся в агонии. Что могло гореть Ц горело. Что не могло Ц превращалось в нич
то в белом термитном пламени. Близко не подойти, стояли в отдалении, пальц
ы на спуске Ц на всякий случай. Если вдруг рванется из огненного ада охва
ченная пламенем стремительная фигура. Не рванулась Ц вертолетчики сра
ботали чисто.
Конечно, кануло и то, что надлежало демонтировать и вывезти… Но снявши го
лову… В нескольких шагах от Капитана тлела пачка машинописных листов, пр
ошитых толстой суровой нитью, Ц не иначе выбросило волной при первом за
ходе, когда ракеты “воздух-земля” вскрывали бетонные стены блока, прогр
ызая путь к главной цели. К клеткам.
Подошел, загасил, поднял Ц от штампа на титульном листе остался лишь кра
й синей рамки и буквы …НО. Секретно. А то и совсекретно. Фамилии авторов уц
елели; Марченко и Чернорецкий. Посмертный труд Профессора… Сунул за пазу
ху Ц негоже секретным документам валяться где попало…
У останков блока делать нечего. Капитан медленно пошел туда, где полтора
часа назад земля вспучилась и опала гигантским нарывом, Ц над туннелем.
Над люком. Над группой Гнома.
В двухстах метрах Ц воронка, вокруг Ц желтоватый глинистый вал. Там не у
целел никто. Даже теоретически никто не мог спастись при взрыве в такой т
рубе. Это все равно что выжить, сидя в пушке главного калибра линкора при в
ыстреле.
Капитан снимает сферу, короткие волосы слиплись от пота. Дорого им обоше
лся сумасбродный дурак Марченко…
Вдруг Ц боковым зрением Ц какое-то движение. Развернулся прыжком Ц на
склоне земля шевелится, слегка бугрится, осыпается желтый суглинок. Слов
но на поверхность пытается выбраться растревоженный взрывом крот… Кро
т?
Лапа. Окровавленная лапа с пятью длинными, хищно загнутыми пальцами Ц с
лишком длинными для любого зверя. Капитан ошалело смотрит, как слепо скр
ебут землю острые когти… Но рука знает свое дело, рука ныряет за пистолет
ом сама, не дожидаясь команды мозга.
Пули буравят землю Ц вглубь, туда, где кошмарный хозяин кошмарной лапы. М
ерзлый суглинок разлетается в стороны, и в какой-то момент Капитан поним
ает, что перед ним лишь оторванная кисть Ц белеют обломки кости, обрывок
мышцы судорожно сокращается… Приставляет дуло почти вплотную и тремя п
оследними патронами разносит страшноватую находку. Потом старательно
вдавливает каблуком в грязь подергивающиеся ошметки. Отходит задом, не о
трывая взгляда от воронки, Ц но там тихо. На этот раз все закончилось. На э
тот раз…
Задание выполнено, можно докладывать Генералу.
Полигона больше нет.
Здесь Ц больше нет.

Часть первая
ВЕСНА. ЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ ЛИКАНТРОПИИ

Место действия

Издавна невезучей деревней было Редкое Кузьмино.
Старинной и невезучей.
Вроде рядом, пешком дойти Ц и Санкт-Петербург, и Царское Село, и тракты на
Ригу, Варшаву, Киев, Ц но только рядом. А Кузьмино Ц в стороне. На отшибе. Д
вадцать верст от столицы Ц провинция. Глушь. Дыра. Безвестность…
Судьба редкокузьминцев не баловала. И если попадали они на страницы исто
рии Ц повод тому бывал самый гнусный…
Например: в октябре семнадцатого схватились у деревни мятежные казаки К
раснова-Керенского с усмирявшими их балтийскими матросами. Или если гля
нуть по-другому Ц мятежные матросы с усмирявшими казаками.
В исторические книги за этот факт Редкое Кузьмино хоть одной строчкой, д
а попало. Ценою славы оказались выметенные под ноль припасы да подпалены
е амбары с сараями…
А в Великую Отечественную Ц и того хуже. Так уж остановился под Ленингра
дом фронт, что передовая прошла по Редкому Кузьмину, Ц и простоял всю бло
каду.
Деревни не стало. Что не сожгли снаряды и бомбы Ц раскатали немцы на пере
крытия блиндажей и землянок; жителей, понятно, из фронтовой полосы угнал
и на работы в Германию.
Мало кто сумел вернуться и восстановить родное пепелище. Вся деревня ста
ла Ц четыре жилых дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17