ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Твоя Женщина и есть ключ.
— Семейная традиция, — негромко ответил Дорадо. — Мой отец был первой скрипкой в Венской опере.
Ему рукоплескали настоящие ценители. Я сел за рояль в три года.
Но стал всего лишь тапером…
— Что произошло потом?
Он стал всего лишь тапером, значит, было «потом».
— Отец погиб за месяц до того, как мне исполнилось четырнадцать. Сын какого-то шейха обкурился травкой и решил покататься по ночному городу на новеньком спортивном автомобиле. Дело замяли.
— А твоя мать?
— Она умерла, когда я был совсем маленький.
— Ты остался один.
— Жил у сестры отца. Но становиться профессиональным музыкантом передумал. Лицедеи не всегда могут постоять за себя.
Камилла снова посмотрела на руку Дорадо. Когда-то изящную, теперь — изрядно погрубевшую.
Она не спросила, как это произошло. Только обронила:
— Но ведь ты лицедей.
— Да, лицедей, — согласился Вим. — Я вырос в подходящей семье.
Нервные пальцы пианиста плохо приспособлены для рытья окопов. Для лазания по отвесным скалам. Для ударов. Руки Дорадо стали крепкими, сильными, грубыми. Они перестали быть руками виртуоза, зато стали руками солдата. Они наглядно демонстрировали, на что может пойти четырнадцатилетний мальчишка, решивший, что его несправедливо обидели. Мальчишка, который перестал верить окружающим.
Вим приоткрыл сейф под названием «Юность», но вовремя спохватился и захлопнул тяжелую дверь. Не стал рассказывать девушке о том, как отметил десятилетие гибели отца, как покарал обидчика и, как после эйфории от свершившейся мести навалилась на него пустота. Ощущение бессмысленности всего. Ощущение того, что он сам сломал себе жизнь.
Пустота, которая исчезла лишь при появлении Камиллы.
* * *
территория: Китайская Народная Республика
окрестности Пекина
главное богатство руководителя — его подчиненные
Небольшой дом, выдержанный в классическом китайском стиле, прятался в живописнейшем уголке дальних пекинских окрестностей, в заповедной зоне, предназначенной для вилл высших чиновников Поднебесной. Покрытые лесом холмы на горизонте, большая поляна перед домом, аккуратный сад и пруд позади. Стороннему наблюдателю открывалась картина идиллическая, нежная, едва ли не хрупкая. Милое здание расположилось вдали от других построек, казалось одиноким и беззащитным, но… только казалось. На деле же поместье старейшины китайской разведки генерала Ляо охранялось тщательнее многих военных объектов. Слишком важные разговоры вел старик в своем доме, и многие готовы были отдать любые деньги ради доступа к главным тайнам Поднебесной. Но все усилия этих людей ни к чему не приводили — хрупкое на вид строение являлось настоящей крепостью.
— Последний отчет, который я получил от машинистов за пять минут до начала нашей встречи, пока зал, что с господином Банумом все в порядке. Он жив и здоров.
Полковник Ван, несколько месяцев назад ставший ближайшим помощником генерала, склонил голову и замолчал. Доклад о текущих делах окончен, наступило время вопросов и уточнений.
Ляо чуть пошевелился, удобнее устраиваясь в кресле, и, не открывая прикрытых в начале встречи глаз, поинтересовался:
— Каково мнение аналитиков о происходящем в Москве?
— Факты свидетельствуют о том, что нынешний конфликт между индусами и арабами активно поддерживается некой третьей силой. Анализ показывает, что СБА, с большой долей вероятности, не сумеет удержать ситуацию под контролем и в Москве возникнут по-настоящему крупные беспорядки. Которые, по самым скромным прогнозам, затронут не менее трех территорий Анклава.
— А по нескромным прогнозам?
— Согласно самому пессимистичному для СБА сценарию, волнения охватят Аравию, Кришну, Занзибар, Урус и Болото. Возможно вторжение на корпоративные территории. Как минимум, неделя погромов и уличных боев. — Полковник улыбнулся: — Слишком много факторов играет против Мертвого. На этот раз он действительно влип.
— Скоро выборы президента СБА, — обронил старик. — Моратти хочет свалить Кауфмана, а массовые беспорядки — замечательный повод для увольнения директора филиала. Даже верхолазам ничего объяснять не надо, не говоря уже о журналистах.
Ляо прекрасно понимал, что за «третья сторона» пытается раздуть в Москве пожар.
Ван тихонько вздохнул и осмелился проявить инициативу:
— Может, предложим главе московской Триады добавить Мертвому неприятностей?
«Пусть запылает еще и Шанхайчик».
В этом случае Анклав превратится в настоящее поле боя.
Первоначально мысль показалась старику интересной: глава московского филиала СБА Максимилиан Кауфман по кличке Мертвый был старым врагом Ляо, однако, поразмыслив, генерал покачал головой:
— В настоящий момент главным для нас является не устранение Кауфмана, а миссия Банума. Если бы Хасиму потребовалось устроить в Анклаве хаос, он бы нас проинформировал. Но его, как я понимаю, устраивает существующее положение вещей, поэтому предупредите главу московской Триады, что мы не заинтересованы во втягивании Шанхайчика в конфликт.
— Да, товарищ генерал.
Ляо открыл глаза и бросил быстрый взгляд на в очередной раз склонившего голову подчиненного.
«Почему ты сразу согласился? Почему не попробовал настоять на своем? Или ты предложил ввести в игру московскую Триаду просто так? Не обдумав?»
И старик в очередной раз поймал себя на мысли, что ему не хватает Тао. Цепкого полковника Тао, понимавшего все с полуслова, предлагавшего только обдуманные действия и готового отстаивать свою точку зрения перед кем угодно. Но Тао больше нет, сгинул в Москве, проиграв схватку Мертвому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
— Семейная традиция, — негромко ответил Дорадо. — Мой отец был первой скрипкой в Венской опере.
Ему рукоплескали настоящие ценители. Я сел за рояль в три года.
Но стал всего лишь тапером…
— Что произошло потом?
Он стал всего лишь тапером, значит, было «потом».
— Отец погиб за месяц до того, как мне исполнилось четырнадцать. Сын какого-то шейха обкурился травкой и решил покататься по ночному городу на новеньком спортивном автомобиле. Дело замяли.
— А твоя мать?
— Она умерла, когда я был совсем маленький.
— Ты остался один.
— Жил у сестры отца. Но становиться профессиональным музыкантом передумал. Лицедеи не всегда могут постоять за себя.
Камилла снова посмотрела на руку Дорадо. Когда-то изящную, теперь — изрядно погрубевшую.
Она не спросила, как это произошло. Только обронила:
— Но ведь ты лицедей.
— Да, лицедей, — согласился Вим. — Я вырос в подходящей семье.
Нервные пальцы пианиста плохо приспособлены для рытья окопов. Для лазания по отвесным скалам. Для ударов. Руки Дорадо стали крепкими, сильными, грубыми. Они перестали быть руками виртуоза, зато стали руками солдата. Они наглядно демонстрировали, на что может пойти четырнадцатилетний мальчишка, решивший, что его несправедливо обидели. Мальчишка, который перестал верить окружающим.
Вим приоткрыл сейф под названием «Юность», но вовремя спохватился и захлопнул тяжелую дверь. Не стал рассказывать девушке о том, как отметил десятилетие гибели отца, как покарал обидчика и, как после эйфории от свершившейся мести навалилась на него пустота. Ощущение бессмысленности всего. Ощущение того, что он сам сломал себе жизнь.
Пустота, которая исчезла лишь при появлении Камиллы.
* * *
территория: Китайская Народная Республика
окрестности Пекина
главное богатство руководителя — его подчиненные
Небольшой дом, выдержанный в классическом китайском стиле, прятался в живописнейшем уголке дальних пекинских окрестностей, в заповедной зоне, предназначенной для вилл высших чиновников Поднебесной. Покрытые лесом холмы на горизонте, большая поляна перед домом, аккуратный сад и пруд позади. Стороннему наблюдателю открывалась картина идиллическая, нежная, едва ли не хрупкая. Милое здание расположилось вдали от других построек, казалось одиноким и беззащитным, но… только казалось. На деле же поместье старейшины китайской разведки генерала Ляо охранялось тщательнее многих военных объектов. Слишком важные разговоры вел старик в своем доме, и многие готовы были отдать любые деньги ради доступа к главным тайнам Поднебесной. Но все усилия этих людей ни к чему не приводили — хрупкое на вид строение являлось настоящей крепостью.
— Последний отчет, который я получил от машинистов за пять минут до начала нашей встречи, пока зал, что с господином Банумом все в порядке. Он жив и здоров.
Полковник Ван, несколько месяцев назад ставший ближайшим помощником генерала, склонил голову и замолчал. Доклад о текущих делах окончен, наступило время вопросов и уточнений.
Ляо чуть пошевелился, удобнее устраиваясь в кресле, и, не открывая прикрытых в начале встречи глаз, поинтересовался:
— Каково мнение аналитиков о происходящем в Москве?
— Факты свидетельствуют о том, что нынешний конфликт между индусами и арабами активно поддерживается некой третьей силой. Анализ показывает, что СБА, с большой долей вероятности, не сумеет удержать ситуацию под контролем и в Москве возникнут по-настоящему крупные беспорядки. Которые, по самым скромным прогнозам, затронут не менее трех территорий Анклава.
— А по нескромным прогнозам?
— Согласно самому пессимистичному для СБА сценарию, волнения охватят Аравию, Кришну, Занзибар, Урус и Болото. Возможно вторжение на корпоративные территории. Как минимум, неделя погромов и уличных боев. — Полковник улыбнулся: — Слишком много факторов играет против Мертвого. На этот раз он действительно влип.
— Скоро выборы президента СБА, — обронил старик. — Моратти хочет свалить Кауфмана, а массовые беспорядки — замечательный повод для увольнения директора филиала. Даже верхолазам ничего объяснять не надо, не говоря уже о журналистах.
Ляо прекрасно понимал, что за «третья сторона» пытается раздуть в Москве пожар.
Ван тихонько вздохнул и осмелился проявить инициативу:
— Может, предложим главе московской Триады добавить Мертвому неприятностей?
«Пусть запылает еще и Шанхайчик».
В этом случае Анклав превратится в настоящее поле боя.
Первоначально мысль показалась старику интересной: глава московского филиала СБА Максимилиан Кауфман по кличке Мертвый был старым врагом Ляо, однако, поразмыслив, генерал покачал головой:
— В настоящий момент главным для нас является не устранение Кауфмана, а миссия Банума. Если бы Хасиму потребовалось устроить в Анклаве хаос, он бы нас проинформировал. Но его, как я понимаю, устраивает существующее положение вещей, поэтому предупредите главу московской Триады, что мы не заинтересованы во втягивании Шанхайчика в конфликт.
— Да, товарищ генерал.
Ляо открыл глаза и бросил быстрый взгляд на в очередной раз склонившего голову подчиненного.
«Почему ты сразу согласился? Почему не попробовал настоять на своем? Или ты предложил ввести в игру московскую Триаду просто так? Не обдумав?»
И старик в очередной раз поймал себя на мысли, что ему не хватает Тао. Цепкого полковника Тао, понимавшего все с полуслова, предлагавшего только обдуманные действия и готового отстаивать свою точку зрения перед кем угодно. Но Тао больше нет, сгинул в Москве, проиграв схватку Мертвому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20