Пару мгновений шейх переваривал фразу, а затем покачал головой:
— Вы подсказали Его Величеству эту мысль?
Секретарь молча склонил голову.
— Я в этом не сомневался. — Аль-Темьят вздохнул. — Вы недостаточно осведомлены, господин Тукар, не знаете всех нюансов ситуации. Я не имею права раскрывать вам некоторые тайны, а потому поверьте на слово: у Хасима нет достойных соперников. Именно поэтому все предпочитают с ним дружить.
— Я отдаю себе отчет в том, что не могу соперничать в знаниях с мудрыми шейхами. — Наиф на мгновение опустил глаза, но затем его взгляд вновь уперся в собеседника. — Тем не менее, проанализировав происходящее, я взял на себя смелость высказать Его величеству свои опасения. Китайцы всерьез обеспокоены силой Чудовища, и если их страхи имеют под собой основания, случиться, может всякое.
— Гипотеза!
— Планирование — это череда гипотез. Некоторые сбываются, некоторые нет. Но следует прорабатывать как можно больше вариантов.
Шейх покосился на хозяина кабинета, но Аль-Кади благоразумно помалкивал, не желая влезать в его спор с любимцем султана.
— И вы, как я понимаю, принялись размышлять над тем, что мы станем делать, если китайские бредни о Чудовище окажутся былью? — Аль-Темьят вложил в реплику всю язвительность, отпущенную ему Аллахом.
— Я бы никогда не осмелился взять на себя обдумывание столь важных планов, — предельно серьезно ответил Тукар. — Подобные вопросы решают люди, в круг которых я не вхожу.
Шейх слегка расслабился — лесть подействовала. Выскочка в очередной раз показал, что знает свое место.
— Тогда зачем мы собрались?
— Когда я высказал Его Величеству свои опасения, он задумался, а затем припомнил одну беседу, которую имел с господином Банумом тет-а-тет, — сообщил Наиф. — Во время этой беседы была упомянута некая книга…
— Эта беседа проходила не наедине. — Аль-Темьяту не нравились выражения на мертвых языках, он предпочитал не засорять родной аммия. — Я присутствовал при том разговоре.
— Его величество не упоминал об этом, — склонил голову секретарь.
Но теперь его вежливость показалась шейху издевательской. Он корил себя за то, что сам не догадался высказать подобные опасения султану. Ведь он присутствовал при разговоре! Слышал о книге! Он, и только он, должен был намекнуть Его Величеству, что следует делать в случае неуспеха Банума! Он, и никто другой! Тем более не этот липкий ублюдок.
— Полагаю, мне будет разрешено узнать, о какой книге идет речь? — осведомился Аль-Кади.
Генерал понял, что собеседники покончили с придворными играми и совещание наконец-то входит в деловое русло.
— Не сомневаюсь, вы знаете, кто такой господин Банум. — Тукар молниеносно повернулся к шефу полиции — теперь любимец султана крепко держал в руках нити совещания.
— Разумеется, — подтвердил Аль-Кади.
Знакомы они не были, однако Европолу, личным распоряжением султана, было предписано обращаться с Банумом как с шейхом, то есть со всем возможным уважением.
— В свое время господин Банум оказал нам ряд серьезных услуг. Он друг Исламского Союза и личный друг султана. Некоторое время назад он обронил фразу, что пишет книгу. Заметки… мысли… воспоминания.
— Хасим много знает, — проворчал шейх.
Аль- Темьят решил не мешать Тукару вести совещание, но оставил за собой право на многозначительные реплики.
— Книга находится в доме господина Банума. Полагаю, он не просто так рассказал нам о ее существовании. Возможно, господин Банум ожидал встретить серьезного соперника и хотел, чтобы в этом случае именно мы стали обладателями хранящейся в книге информации.
— Выходит, речь идет о своеобразном завещании? — уточнил генерал.
— Именно.
Аль- Кади перевел взгляд на шейха.
— Наиф прав, — нехотя протянул Аль-Темьят. — Хасим много знает, и в случае его смерти нам следует изучить его мемуары. А раз он рассказал о них нам, значит, они предназначаются для нас. Мы имеем на них полное право.
— Именно поэтому, уважаемый Мохаммед, я прошу вас организовать постоянное слежение за функционированием «балалайки» господина Банума.
Шейх не изменился в лице, но зарубку в памяти сделал: с каких это пор шеф баварской полиции стал для Тукара просто «уважаемым Мохаммедом», а не «господином генералом»? Пронырлив, любимчик султана, ох, пронырлив…
— С технической точки зрения ваша просьба не вызовет никаких трудностей, — деловито ответил Аль-Кади. — Номер «балалайки» нам известен, запустим программу слежения и будем в любой момент времени знать, функционирует чип Банума или нет. — Генерал помолчал. — Взламывать «балалайку» не надо?
— Нет, — покачал головой Тукар.
— Надеюсь, вы предупредили Хасима о том, что планируете следить за ним? — осведомился шейх.
— Сегодня утром я, по просьбе султана, попросил у господина Банума разрешение на слежку и получил положительный ответ. Полагаю, господин Банум прекрасно понимает наши мотивы.
«Полагает он!» Аль-Темьяту очень хотелось отпустить в адрес секретаря какую-нибудь гадость, но в голову ничего не приходило. Проклятый Наиф действовал очень правильно, очень продуманно. Не подкопаешься.
«Ладно, выскочка, упивайся своей властью. Расположение султана переменчиво, рано или поздно ты допустишь ошибку, и тогда…» — Но как мы узнаем, что Хасим именно погиб, а не вытащил «балалайку» по каким-либо причинам?
Шейх не очень хорошо разбирался в современных технологиях.
— Программа слежения сумеет понять причину прекращения работы чипа, — объяснил Аль-Кади.
— А если во время смерти в Хасиме не будет «балалайки»?
— Надеюсь, этого не произойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20