Если враги опять подойдут близко - бегите. Лучше
лишиться жилья, чем жизни. Лучше жить в бегах, чем служить людям, которые
так поступили с Этом. Вы не можете драться, следовательно, вы должны
бежать.
- Ты поведешь нас? - спросила Битейн.
Так просто, так быстро поверили. Сердце в груди Вейни перевернулось,
а Моргейн грустно покачала головой.
- Нет. Мы должны идти своим путем, и лучше будет для нас и для вас,
если вы забудете, что мы вообще были среди вас.
Они наклонили головы, одна за другой. Казалось, они считают, что их
миру пришел конец... впрочем, так оно и было.
- Нам предстоит оплакивать не только Эта, - сказал Серсейз.
- Пожалуйста, останьтесь на эту ночь с нами, - сказала Серсейн.
- Мы не должны...
- Пожалуйста. Только на эту ночь. Если вы останетесь, мы не будем так
бояться.
Серсейн даже не предполагала, что Моргейн обладала силой, способной
их защитить. К удивлению Вейни, Моргейн наклонила голову и согласилась.
Вскоре плач в Мирринде возобновился, когда старейшины рассказали
людям, что узнали и какой получили совет.

- Это наивный и простодушный народ, - сказал тяжело Вейни. - Лио, я
боюсь, с ними произойдет нечто ужасное.
- Если они достаточно простодушны, чтобы во всем мне поверить, они,
быть может, выживут. - Она замолчала, потому что в дверь вошли женщины и
дети, чтобы начать приготовления к вечерней трапезе.
Вейни отправился к лошадям и убедился, что все уже приготовлено к
утреннему отъезду. Он был один, когда вышел из хлева, но когда подошел к
воротам, то услышал позади топот ног. Это был Син.
- Позволь мне идти с тобой, - попросил его Син. - Пожалуйста.
- Нет. У тебя есть родственники, которым ты нужен. Подумай о них и
будь счастлив, что они у тебя есть. Если ты пойдешь с нами, ты никогда
больше их не увидишь.
- Ты разве никогда не вернешься к нам?
- Нет. Скорее всего, нет.
Это было сказано прямо и жестоко, но необходимо. Он не хотел, чтобы
мальчик тосковал по нему и ждал его возвращения. Он и так слишком сильно
разбередил его мечты. Вейни нахмурился и принялся за работу, надеясь, что
мальчик обидится и уйдет.
Но Син взялся помогать ему, как обычно, и Вейни решил, что быть с ним
строгим невозможно. В конце концов он посадил Сина на спину Мэй, о чем Син
мечтал постоянно; Син стал гладить кобыле холку и вдруг залился слезами.
Вейни ждал, пока мальчик не перестанет плакать, помог ему слезть, и
они вместе вернулись в холл.
Обед прошел в печали. Песни не звучали, потому что людям,
похоронившем на заре Эта, петь не хотелось. Слышались только
перешептывания, а некоторые не стали даже есть, но никто не жаловался, не
высказывал обид, даже близкие родственники Эта.
Во время трапезы Моргейн обратилась к людям. Никто ее не прерывал,
даже дети не плакали. Они спали на руках у родителей, утомленные дневными
событиями.
- Еще раз я советую вам уходить, - сказала Моргейн. - Хотя бы
поскорее выставьте стражу, а когда уйдете, постарайтесь как можно лучше
замести за собой следы. Я и Вейни сделаем все, что сможем, чтобы отвести
от вас зло. Но их тысячи, у них кони, оружие, и среди них люди и кел.
Люди были в смятении, старейшины были просто поражены. Битейн встала,
опершись на клюку.
- Как могут кел желать нам зла?
- Эти - могут, поверьте мне. Эти кел здесь чужие, они жестоки, даже
более жестоки, чем люди. Не пытайтесь бороться с ними, бегите от них. Их
слишком много. Они прошли сюда через Огни на их собственной земле,
разрушенной и погубленной, и пришли сюда, чтобы покорить вас.
Битейн громко застонала и села на место. Похоже, ей стало плохо.
Битейз принялся ее успокаивать. Вейни выпрямился на стуле, беспокоясь за
старейшину.
- Мы никогда не видели такого зла, - сказала Битейн, когда наконец
пришла в себя. - Леди, мы понимаем теперь, почему вы не хотели нам
говорить. Кел! Ох, леди, что же здесь происходит?
Вейни наполнил кубок пивом и осушил его, пытаясь смыть ком в горле,
ибо он не мог бы описать, кто гонится за ним и теперь угрожает Мирринду,
но был уже очень давно впутан в это дело и не мог позволить себе свернуть
с пути.
Но одно он должен был сделать определенно, это относилось к Клинку
Чести, который он, убийца родственника, испытывающий чувство вины, носил
при себе. Он не мог убить себя от жалости к себе, от нерешительности, не
мог даже убить, спасая жизнь.
И Моргейн - она знала, кто преследует их, знала, быть может, еще
тысячу лет назад, с тех пор, как люди покорили время. Люди, которые прошли
через Врата. За ней следовала армия - дети детей тех людей.
Он многое хотел утопить во хмелю этой ночью. Он хотел напиться
допьяна, но был слишком осторожен, да и время было слишком грозное, чтобы
искать себе утешение. Он выбросил грустные мысли из головы и, как всегда,
решил наесться впрок - за ними гнались волки, а человек должен стараться
наедаться, если не уверен, что грядущий день может дать ему передышку для
еды.
Моргейн тоже ела все, что ставили перед нею, и это, подозревал он,
был не аппетит, а то же чувство, что и у него. Она обладала способностью к
выживанию - это был ее талант.
Когда холл опустел, они собрали припасы, которые могли унести с
собой, уложили их в два тюка - не просто для того, чтобы разделить
тяжесть. Существовала постоянная опасность, что они разлучатся или один
погибнет, а другому придется продолжать путь. Каждый вез на своем коне все
необходимое для жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14