Закладывалось вместе "с
замками и зависимыми людьми", как было сказано в документе. Правда, и
сумму, полученную под этот невероятный залог, Дэниел себе просто не
мог представить. Он ошарашенно отбросил документ на стол и схватил
другой лист. Это был точно такой же документ, только касался он Ферри,
небольшой приморской земли, тоже входившей в графский лен.
Соответственно, и сумма была поменьше. Отбросив и его, Дэниел взял
записку. В ней значилось: "Эти оплачены делом. Отрабатывайте
остальные." И вместо подписи стояла печать с крылатым чудовищем.
Прочитанное не укладывалось у Дэниела в голове, и все, что он смог
выдавить, были жалкие слова:
- Это как же?!
Рейвен покачал головой.
- А вот так, как видишь. Нам очень повезло, что трандалец уезжал
позже графа, иначе сгорели бы эти бумажки синим огнем. А получилось
это, видимо, очень просто: Германн, болван, залез в долги. Точнее,
залезал долго и последовательно. А потом решил расплатиться со всеми
разом, да заодно и себе чего-нибудь поиметь и просто-напросто заложил
часть владений. Хотел бы я, правда, знать, кто заключает такие сделки.
Подпись графа, как видишь, здесь есть. А вот подпись того, кто
платил... Едва ли это был Орден, они-то, скорее всего, эти векселя
перекупили, и вряд ли за полную цену. Ну и вертели дальше графом, как
хотели. И все знали о планах короля. Или почти все. Тебя удалили не
без помощи графа. А еще он был ярым сторонником амнистии. Так что,
лису видать по хвосту, и если бы мой братец использовал свою
драгоценную голову не только для ношения короны, он бы не искал измену
там, где ее нет. Предателями и заговорщиками редко становятся идиоты
вроде тебя, которые полжизни то на пограничье сидят, то где-нибудь при
войсках. Измена гнездится во всяких гадючниках, а ведь трудно найти
больший гадючник, чем королевский дворец.
Дэниел спросил дрогнувшим голосом, показывая на документы:
- И что ты с этим собираешься делать?
- Использовать по назначению. Могу поспорить, что граф сейчас
попытается подсидеть моего дражайшего дядюшку. Поскольку Деррик погиб,
то в свите принца после этого останутся одни придворные идиоты или
трусы вроде Андольфа. Этому надо воспрепятствовать. Так что, я сейчас
снаряжу Эллерта с этими бумагами прямо в Арденн. Жалко, конечно,
парня, он и так только что оттуда вернулся, но это самый надежный из
моих людей. И прикажу ему отдать пакет только Герберту. А если это у
него не выйдет, то пусть поднимает скандал и требует, чтобы пакет
вскрыл сам король, или, на худой конец, Эрик де Брас. Уж он-то эти
бумажки точно в ход пустит: у них с графом такая взаимная любовь, что
любо-дорого посмотреть. Уж не знаю, дойдет ли в результате дело до
казни, но жизнь Германну этот случай испортит надолго. И из совета его
удалят.
- А ты уверен, что одного человека будет достаточно? Вдруг с ним
что-нибудь случится.
Рейвен задумался.
- Да нет, ничего случиться не должно. В доме графа еще не
проснулись, а когда проснутся, первым делом решат, что мы приходили за
этой самой Жанной. Пока еще сообразят, что замок в кабинете тоже
сломан. Так что, у нас три часа форы, не меньше. А Эллерт будет
мчаться так, будто под ним седло горит.
- А мы опять, значит, будем сидеть и ждать, что за этим последует?
- напряженно спросил Дэниел. Рейвен зевнул.
- Да что последует? Ну полетит у граф Германн с о всей высоты
положения прямиком в тюрьму, отберут у него все земли, часть
родственникам вернут, часть к домену приберут. Дядюшка оправдается,
еще бы - предательство налицо и есть на кого свалить вину. В Каринтию
пошлют дополнительные войска. Ладно, шел бы ты спать. Завтра вечером
выезжаем.
- Куда? - непонимающе спросил Дэниел, на которого бессонная ночь
подействовала отнюдь не благоприятно.
- Да на север, в Кариссу твою любимую, пес ее задери! С Гельмундом
твоим обниматься. Потому что здесь уже все очевидно, а вот там хрен
его знает, что происходит. И без нас в этом хрен знает чем не особо-то
и разберутся. Орден - это вам не восставшие бароны.
На лице Дэниела отразилось неподдельное счастье. И, достигнув,
наконец, исполнения своих мечтаний, он не удержался от колкости:
- Что-то ты, друг, вдруг стал борцом за справедливость. Что это на
тебя за лихорадка напала?
Рейвен совершенно серьезно ответил:
- Знаешь, я, конечно, в первую очередь люблю хорошее вино и книги,
а уж потом справедливость, но если это вино и книги у меня начинают
отнимать, то моя любовь к справедливости становится гораздо сильнее. А
если орденские рыцари разгуливают по столице, значит у нас уже земля
под ногами трясется. Только вот пока мы единственные, кто это заметил.
Возможно, он сказал и еще что-то, только Дэниел этого не запомнил,
потому что просто заснул в кресле.

Часть 2.
1.
Лето в Каринтии опять выдалось мерзко-дождливым. Правда, сам дождь
удрал куда-то на середину озера и висел там серой стеной, полностью
скрывая донжон Аррехта на противоположном берегу, но легче от этого не
становилось. В воздухе висела всепроникающая сырость. Плащ, казалось,
стал вдвое тяжелее, насквозь пропитавшись влагой. И даже со шлема
временами стекали за шиворот струйки воды. Но Дэниел уже перестал
обращать на них внимание. После Волчьих болот, из которых они
выбрались только сегодня к полудню, поездка по твердой земле казалась
просто развлечением. И под ровный глухой стук копыт, вминающихся в
слегка влажную почву, он покачивался в седле, колеблясь между сном и
воспоминаниями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54