А ты уже решил для себя, что
выйдешь на этот бой, даже если он окажется для тебя последним, в тебе
нет страха. И потому твоя единственная попытка может принести больше
пользы, чем если бы мы насильно посылали туда добрый десяток лучших
воинов. Сейчас я советую тебе лечь отдохнуть и привести в порядок
перед завтрашней ночью мысли и чувства. Ты должен оставаться
хладнокровным.
Но Дэниел не мог лечь спать, не задав последний вопрос.
- Вы назвали имя бога. Я ничего не знаю о нем и... Понимаете, я
всегда считал, что единственно достойным для рыцаря является
поклонение Митре.
Слепой засмеялся странным кашляющим смехом.
- Поверь мне, Дэниел, когда-то бывший королевским маршалом,
Дэниел, имени которого боятся даже наемники из отряда Корвальда,
таальского рыцаря-разбойника, поверь мне, когда-то носившему имя
Эрика, рыцаря Железной звезды, что Тиру Победителю оказывали дань
уважения тысячи наидостойнейших воинов, многие из которых не называли
себя рыцарями.
- Ты... Ты - Эрик Эвелендский, дядя тамошнего короля? Герой
романов и песен?
Удивлению Дэниела не было предела. А старик, почувствовав его
мысли, лишь печально усмехнулся.
- Да, это я. Точнее, я был им. И получил за это слепоту и
забвение. А когда я стал Свободным воином, то перестал быть фигурой в
игре без правил и слава больше никогда не тревожила меня. Герои должны
быть безымянны, Дэниел. Тогда им легче выполнять свое предназначение.
Сказав это, он удалился в палатку с достойным короля величием и
оставил гостя осмысливать все услышанное.

Да, путь вверх по железным костылям оказался и вправду доступен не
каждому. Неизвестно, кто и когда их вбил, но были они ржавые от
постоянной сырости и какие-то осклизлые. Все время казалось, что
очередная подпорка сломается или вырвется из рук. Как же екало сердце,
когда Дэниел висел, распластавшись на крепостной стене, словно
древесная лягушка, заслышав наверху стук подкованных сапог. И самым
большим его желанием было, чтобы никакому идиоту не взбрело в голову,
высунувшись между зубцами, посмотреть вниз. Но идиоты в саргольской
цитадели в правление Ордена не иначе как вывелись. Видимо, никто и в
мыслях не держал, что кто-то мрачной дождливой ночью полезет по
крепостной стене, в одиночку рискнув проникнуть в замок. Не пришло это
в голову и патлатому, видимо, изображавшему древнего морского
разбойника-викинга, красавцу, с которым Дэниел столкнулся, поднявшись
на стену. И нет бы хоть для порядку заорал, поднял тревогу, а то
просто схватился за оружие. Наверное, решил этот самый "викинг"
показать на незваном госте свою лихость и еще раз отточить мастерство.
Но вытащить он свой длинный клинок так и не успел: Дэниел ударил
коротким мечом снизу вверх, целясь ровно под подбородок. Широкое
острие разорвало, не разрезало даже, горло, и красные капли звездами
упали на черный плащ с белой эмблемой, совсем, как в том полусне,
навеянном песней слепого Эрика. Только и дел осталось, оттащить труп в
какой-то глухой закуток на стене.
Спуститься со стены было уже сложнее. Не через башню же идти,
право слово! Да только там, где стена изгибалась, рос старый дуб,
такой старый, что у прежнего хозяина Саргола просто на него рука не
поднималась, а у орденских руки, видать, просто не дошли. Конечно,
пролезть по суку на ствол и спуститься на землю так, чтобы кольчуга не
гремела, это номер прямо-таки для балаганного канатоходца. Но Дэниел с
детства был приучен, спасибо графу де Брасу, тренировать для боя не
только силу, но и ловкость с гибкостью, и потому номер этот у него
удался. Хотя потом, спрятавшись в бурьяне под стеной, он добрых
четверть часа пытался отдышаться.
Полдела было уже сделано, и теперь Дэниелу только и оставалось,
что пересечь двор и найти вход в странное здание. Был он, вроде, с
противоположной от донжона стороны, в одном из углов, образованных
крестом. Но Саргол, в отличие от карисской цитадели, Дэниел помнил
нетвердо, и предпочел лишний раз осмотреться, вместо того, чтобы
рисковать.
Да, изменился теперь саргольский замок. При толстом добродушном
сэре Отфриде, прежнем хозяине, в донжоне допоздна горел свет, и
слышалось аж в городе эхо веселой гульбы. Да, хороший человек был
Отфрид, хоть и невеликого ума, но добрый, щедрый и начисто лишенный
злобы. Пировал он и так каждый день, а уж по случаю приезда знатных
гостей закатывал такие празднества, что потом долго вспоминались. И,
притом, хотя пил и гулял на славу, не пропил свой лен, как граф
Герман, исправно платил все налоги в казну и крестьян своих податями
не мордовал. И в городе и в окрестностях его любили. У кого бы
спросить, куда делся сейчас толстый веселый рыцарь, и почему в донжоне
не видно ни одного огонька в окнах, даже маленькой свечи. В темноте,
что-ли, эти гады видят, как совы? Да нет, челядь их ходит с факелами.
Вон и сейчас мимо донжона проследовала целая процессия и скрылась за
углом того самого дома-реста. Пора, значит.
Быстро и бесшумно, словно тень, Дэниел пересек двор и прижался к
холодному камню стены. Ну, вот, теперь цель еще ближе, остались только
две короткие перебежки.
Выждав немного, он так же бесшумно перебрался от сложенной из
крупных каменных блоков стены донжона к одному из концов креста. Это
хорошо, что в донжоне не горят окна. Барон любил пировать во втором
этаже, и пламя факелов сейчас бы его, Дэна, хорошо освещало, прямо,
как днем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54