Голубые глаза стали еще красивее - оттенены не сходящими уже с неделю
синяками. Светлые кудри свалялись, как войлок, причесывай, не
причесывай - все едино. И шлем уже начал лысину протирать. А мне всего
двадцать четыре. Нет, хорошо что это не настоящее зеркало. Поди-ка,
расколи бронзовый лист. А так зачерпнул воды, побежала рябь - и рожа
исчезла, как не было. Холодная, зараза! Но сон смывает хорошо.
Вот вернусь в столицу, первым делом пойду к цирюльнику. К самому
лучшему. Потом на Суконную, к Рэду-портному, пьянице рыжему. Пусть за
одну ночь сочинит платье по последней моде, да такое, чтобы все
придворные щеголи рты поразевали. Втрое заплачу. А потом - в загул.
Всех перепробую, от служанок кабацких до графских дочек. И обязательно
навещу Линду. Плевать мне, что ей уже под тридцать и слывет старой
девой. Если надо, опять полезу в окно, как тогда. И пускай Рудольф Де
Брас, братец ее, за меч хватается. Теперь он мне не противник. И
вышибут меня обратно в Кариссу, ровно по папенькиной просьбе - поближе
к герцогу Таалю, родовому нашему врагу. Да куда уж ближе!
Только блажь все это. Дорога в столицу мне теперь закрыта. До
победы, по крайней мере. А там уж как кости лягут. Это только
поговорка такая, что победителей не судят. Судят, да еще как. Как
маршала Дэна. Простодушный ты мой учитель, как мне тебя не хватает!
Интересно, а когда все это, собственно, началось? Когда кончились
силы терпеть всю эту дурацкую карусель и созрел нарыв из злобы и
обиды, готовый прорваться в любой момент? Не тогда ли, когда
высокомерно отмахнулись от меня на военном совете, а старого Ральфа,
который три десятка лет командует карисской гвардией и уже четырех
королевских наместников здесь повидал, и вовсе в зал не пустили -
неблагородный, мол? Или раньше, когда Его Высочество, сопляк рыжий,
смотрел на меня, белый от злости, будто хотел отправить на конюшню
пороть? Смотрел, а сказать ничего не мог - мешало брошенное к его
ногам бело-черное, в шахматную клетку знамя Ральфа Ландваля, рыцаря
винделандских кровей, нашедшего свой конец в мутном Лейне. Да,
наверное, уже тогда. Хотелось плюнуть на все и просить отставки.
Капитан Ральф удержал. Ральф и виконт Деррик. Жаль виконта. Погиб,
прикрывая отступление. Просто остался на том берегу. Как на другом
берегу реки, отделяющей этот мир от мира теней. А все по вине
сопливого мальчишки и придворных блюдолизов.
И когда уехал умница Герберт... Эх, слишком осторожен стал
знаменитый рыцарь, а ведь его слово тогда могло оказаться решающим...
Неужели и я когда-нибудь стану таким же? Не знаю. Но Дэн же не стал!
Ага, вот и сидит в своем поместье. И хорошо, что в поместье, а не в
тюрьме вместо Гельмунда. Так, что-то я опять засыпаю. Воды и
немедленно....
И прорвалось оно в тот день, когда новый командующий, сэр Андольф,
придворный до мозга костей, объявил перед построенными во дворе
цитадели войсками новый приказ. "Для охраны здоровья и благополучия
Его Королевского Высочества..." Короче, бросить Кариссу на произвол
судьбы, "оставив гарнизон численностью в три сотни человек под
командованием благородного сэра Эдреда" и запереть все оставшееся
войско в крошечном, но якобы неприступном замке Илвит, где и
расквартировать-о его как следует негде, и разместить припасы на
случай осады... Неприступный, как же... Да его и брать никто не будет.
Обложат, как в мышеловке, и через две-три недели придется самим
выходить сдаваться. Да и колодец в Илвите поганый, вода мутная. И
раздались голоса: "Никуда не уйдем!", "Измена это!", "Эдред? Это
который так от переправы драпал, что Их Высочество обогнал?" Капитан
Ральф рявкнул на загомонивших солдат, вышел вперед и твердо сказал:
- Этот приказ я исполнять не буду.
А я и не заметил, как шагнул вслед за ним. Сэр Андольф побагровел.
- Вы арестованы! Отдайте оружие!
А Ральф так же спокойно ответил:
- Нет.
Тут новоявленный командующий понял, в каком положении находится.
Половину своей армии Его Сопливое Высочество положил на переправе.
Часть оставшихся стояла не в Кариссе, а в том самом трижды неладном
Илвите. А здесь были люди Дэна: гвардия, пограничники, ополченцы. Те,
кого в этот позорный поход не взяли. А королевских против них -
впятеро меньше. А гул нарастал и уже ни я, ни Ральф его бы не
остановили.
- А пусть катится в Илвит!
- Да хоть бы и на...
- Будем Кариссу держать!
- Пусть Ральф командует!
- С ума сошел? Рыцаря надо!
Это был натуральный бунт. Только бунт за королевство. И тут кто-то
из гвардейцев, будь он трижды проклят, рявкнул басом:
- Сэра Лайонела в маршалы!
И все подхватили. По-моему, я попытался сесть на булыжник. Не
успел. И взглянул на сэра Андольфа сверху, поднятый на руки солдатами.
Нет, пора идти обходить посты на городской стене. У любого, даже
самого нерадивого, лучника весь сон испаряется, когда он понимает, что
вместе с ним не спит его маршал, даже если этот маршал - обычный
самозванец.
3.
Лайонел застегнул пояс с мечом, набросил на плечи плащ и решил
удовлетвориться этим, сочтя кольчугу излишней роскошью. Он уже
предвкушал, как ударит в лицо холодный и влажный ночной ветер, и сон
исчезнет сам собой, но тут в дверь тихо поскреблись. Ругнувшись,
Лайонел дернул ее на себя, и в комнату буквально упал наполовину
непроснувшийся мальчишка-аж.
- Сударь, там сейчас дворянин какой-то из столицы приехал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54