однако она
могла быть просто позаимствована из других религий. Но даже если догадка о
Потопе верна, все равно хоть что-нибудь должно было сохраниться; хоть
какие-то бессвязные обрывки древних легенд могли дойти до более поздних
веков, если только их сознательно не уничтожили. Но что могло быть столь
скверным, поистине "дьявольски" ужасным, чтобы вызвать такой трепет? Чтобы
даже косвенные упоминания об этом постарались стереть из памяти, дабы само
зло исчезло навсегда? Ответьте мне, Холлоран.
Клин медленно повернул голову от очага и посмотрел на Холлорана,
хитро улыбаясь. Языки пламени вдруг опали, и в комнате стало значительно
темнее. Тени, показавшиеся Холлорану сквозь полудрему легкими занавесками,
подступили к самому камину, и Холлоран вдруг почувствовал что-то вроде
детского страха перед темнотой. Встретив взгляд Клина, он почувствовал,
как прежняя усталость охватывает его с большей силой; веки налились
тяжестью и закрывались сами собой.
Вопрос... Нет, не тот, что задал Клин, а его собственный... О чем он
хотел спросить? Когда Клин рассказывал о подземных захоронениях, в его
мозгу промелькнула странная ассоциация. Он вспомнил о тяжелой дубовой
двери, ведущей в погреб.
- Вы хотите знать, что находится в подвале? - спросил Клин, хотя
Холлоран не успел еще произнести ни слова вслух. - Там, внизу, под домом?
Голова Холлорана склонилась; он был где-то на полпути ко сну... или
обмороку?
- Вы, кажется, задремали, - послышался голос Клина, - ах да, конечно,
сегодня был такой напряженный день. Ну же, закрывайте глаза.
Глаза Холлорана закрылись сами собой, едва тихий голос Клина произнес
эту фразу. Его руки и ноги словно налились свинцом. Он проваливался все
глубже в тяжелый сон, не в силах стряхнуть с себя оцепенение.
- Это не просто подвал, - донесся голос Клина откуда-то издалека. -
Там, внизу, находится моя гробница. Вы слышите меня, Холлоран?
Голос Клина был едва слышен, как будто он раздавался из глубокого
подземелья...
- ..."Моя гробница, Холлоран"...
Этот беззвучный шепот раздался в ушах Холлорана, затем все стихло.

27. СОН И ПРЕДАТЕЛЬСТВО
- "Лайам". Проснись.
Он почувствовал, как чья-то рука трясет его за плечо, и сон быстро
улетел прочь. Мускулы его тела напряглись за секунду до того, как
открылись глаза, пальцы машинально легли на рукоять револьвера. Кора
наклонилась над ним, лицо ее было тревожным.
- Лайам, нам нужно немедленно выехать обратно в Лондон.
Он оглядел комнату - вот прямо перед ним стоит пустой стул, чуть
отодвинутый от камина небрежным движением встающего человека, вот серый
пепел лежит в потухшем очаге. Дневной свет едва пробивался сквозь тяжелые
шторы на окнах, и в комнате царил полумрак, так что нельзя было сразу
определить, который час. Каменная статуя все так же смотрела из темного
угла своими слепыми, широко раскрытыми глазами.
- Лайам, - еще раз позвала Кора.
- Да-да, - откликнулся он.
Он встал, стряхнув с себя последние остатки дремоты, снова ощущая
привычную бодрость во всем теле. Глянув на часы, он мысленно выругался -
часы показывали 8.40. Как он мог заснуть в этой комнате и почему никто из
телохранителей Клина не разбудил его в положенное время?
- Что случилось, Кора?
- Феликсу позвонил Сэр Виктор. Нам нужно вернуться в "Магму" прямо
сейчас.
- В воскресенье?
Она кивнула:
- Дело серьезное.
Он пошел к двери, но пальцы девушки, легко коснувшиеся его руки,
остановили его.
- Вчера вечером... - произнесла она.
Вчера вечером произошло столько разных событий, что Холлорану
потребовалась одна или две секунды, чтобы понять, что имеет в виду Кора.
Выражение ее лица было таким строгим и сосредоточенным, а глаза такими
печальными, что он не смог сдержать улыбку.
- Мы поговорим позже, - сказал он, поцеловав ее в щеку. Они вышли из
комнаты вдвоем.

Улицы Сити были пусты - лишь несколько туристов, воспользовавшихся
тихими утренними воскресными часами, чтобы осмотреть деловой центр
Лондона, пока бесконечные вереницы машин и толпы людей не затопили эти
неширокие тротуары и мостовые. Моросил мелкий дождь, освежая дороги и
газоны, по которым за прошедшую неделю ступали тысячи ног и проезжали
сотни автомобильных шин. Современные небоскребы, напоминающие сказочные
стеклянные замки, блестели от влаги, будто покрытые сверкающим лаком;
небольшие каменные дома, напротив, становились еще более темными и
угрюмыми, словно хмурящиеся, съежившиеся, ворчащие на непогоду старички.
По притихшим улицам быстро двигалась небольшая колонна из трех машин
- черного лимузина, "Мерседеса" и "Гранады". Трое шоферов были предельно
внимательны, и когда автомобили останавливались перед красными огнями
светофора, водители оглядывались по сторонам и смотрели в зеркала заднего
обзора - нет ли "хвоста"?
Холлоран помещался на заднем сиденье серебристо-серого бронированного
"Мерседеса" рядом с Феликсом Клином, готовый прикрыть своего клиента в
случае опасности. Януш Палузинский вел машину; из-за высокой спинки
переднего пассажирского кресла показывались плечи и голова Коры. Монк вел
переднюю машину, где сидели Кайед и Даад, вертящие головами, словно
любопытные черные птицы, и поминутно оглядывающиеся назад, чтобы видеть
своего господина, откинувшегося на спинку упругого кресла в "Мерседесе".
Замыкала процессию "Гранада" с двумя агентами "Ахиллесова Щита",
оставивших на время свое основное занятие - патрулирование границ Нифа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162