Джим подождал немного и пошел к дому сэра Джозефа.
Человек, повидаться с которым он заходил, должен был завтра появиться в суде в роли обвинителя, и Джим на следующее утро пошел в суд, где встретил инспектора с Ивори-стрит. Джим не успел еще объяснить ему, зачем он пришел, как тот спросил его:
— Вы были в полицейском участке, когда туда притащили чернолицего?
— Да, помню этого шумного господина, — сказал Джим. — А что?
Инспектор покачал головой, совершенно сбитый с толку.
— Не понимаю, откуда он достал это. Сержант тщательно обыскал его, но, вероятно, он уже раньше успел спрятать.
— Что у него было? — спросил без особого интереса Джим.
— Шприц, — ответил инспектор. — Сегодня утром тюремщик не мог его добудиться, я уже хотел послать за врачом. Нельзя было от него добиться ни слова. Он только стонал, обхватив голову руками. Мы насилу усадили его на тюремный грузовик.
Первые два дела быстро прошли; полисмен выкрикнул «Джон Смит», и в зал суда вошел чернолицый комедиант, жалкое существо, еле державшееся на ногах. Вчерашняя веселость прошла, и Джиму стало искренне жаль беднягу в жалких лохмотьях, с вымазанным в черную краску лицом.
— Почему не заставили этого человека вымыть физиономию, раньше чем привести его сюда? — спросил судья.
— Ничего не могли с ним поделать, сэр, — ответил тюремщик.
Судья что-то проворчал, и перед ним на свидетельском месте встал потерпевший городовой. Он изложил свое показание, и судья посмотрел на склоненную фигуру на скамье подсудимых.
— Что вы скажете, Смит? — спросил он.
Человек не поднимал головы.
— Известно о нем что-нибудь? Его адреса не было на обвинительном листе.
— Он не говорит своего адреса, ваша честь, — сказал инспектор.
— Отвести для допроса.
Тюремщик коснулся плеча арестованного, тот с недоумением посмотрел на него, огляделся вокруг и сказал сиплым голосом:
— Могу я спросить, зачем я здесь?
Джим чуть не упал в обморок — чернолицый человек был сэр Джозеф Лейтон…
Глава 17
Даже судья вздрогнул, хотя и не узнал голоса. Джим бросился к его столу и прошептал ему на ухо несколько слов.
— Невозможно! — сказал судья.
— Могу я спросить, — снова заговорил арестованный, — что это такое, я, право, не понимаю.
Он покачнулся и чуть не упал, но тюремщик подхватил его.
— Снесите его в мой кабинет, — судья встал, — суд прерывается на десять минут, — и он исчез за занавесом.
Через несколько секунд арестованного внесли и положили на диван.
— Вы уверены? Вы не ошиблись, Карлтон?
— Я совершенно уверен, хотя усы у него сбриты, — сказал Джим, глядя на лицо лежавшего в бессознательном состоянии человека. — Это сэр Джозеф Лейтон, министр иностранных дел. Я его хорошо знаю.
Джим послал в аптеку за кольдкремом, и к приходу участкового врача личность чернолицего была вполне установлена. Его седые волосы были выкрашены, усы сбриты.
Доктор завернул рукав и осмотрел предплечье пострадавшего.
— Ему сделали порядочно уколов, — сказал он, указывая на точки, — я не знаю только, каким ядом.
Оставив сэра Джозефа на попечении врача, Джим поспешил к телефону и сразу же был соединен с премьер-министром.
— Буду через несколько минут, — сказал изумленный министр. — Позаботьтесь, чтобы информация не попала в газеты. Судью попросите от моего имени не заносить ничего в протокол.
Сэр Джозеф был еще в бессознательном состоянии, когда приехал премьер-министр. Карета скорой помощи уже стояла во дворе; после бесплодных попыток добиться ответа от министра иностранных дел его завернули в одеяло и отправили в лечебницу.
— Я положительно сбит с толку, — в отчаянии проговорил премьер-министр. — Негритянский певец, оскорбление полиции… Невероятно! Вы говорите, что были в полицейском участке, когда его привели, узнали вы его?
— Нет, сэр, — откровенно сказал Джим, — мне показалось, что это обыкновенный пьяница. Инспектор говорит, что от него пахло водкой, и, конечно, он не стеснялся в выражениях.
Премьер развел руками.
— Не могу ничего понять, точно страшный сон!
Когда премьер-министр уехал, Джим поспешил в лечебницу. Инспектор с Ивори-стрит уже был там, он приехал в той же карете скорой помощи.
— Как вы думаете, что мы нашли в его кармане? — спросил он.
— Вы меня ничем не удивите, — сказал Джим. — Что же там было? Версальский договор?
Инспектор открыл свой бумажник и вынул маленькую чистую визитную карточку, с видимыми царапинами на ней, сделанными, вероятно, тупым инструментом. Рассматривая ее, Джим убедился, что на ней что-то написано. Два слова можно было разобрать: «Марлинг» и «Гарло». Он наскоблил на карточку пыли от карандаша и посыпал ею царапины, так что они стали виднее. Но и при этом полностью разобрать написанное не удалось.
— Первые слова «кто бы то ни был», — вдруг прочел Джим, — дальше слово «пожалуйста», и оно, как будто, подчеркнуто… «Гарло» и «Марлинг» совершенно ясно видно. Что вы скажете, инспектор?
— Ничего не разбираю и не понимаю, — ответил тот. — Я занят мыслью о том, как эта карточка попала ему в карман; ее не было, когда сержант его обыскивал, он готов присягнуть.
Глава 18
Краткое сообщение появилось в утренних газетах:

«Сэр Джозеф Лейтон, министр иностранных дел, серьезно заболел и находится в лечебнице».
Это сообщение, конечно, не могло тотчас же восстановить прежнее положение на мировом рынке. Итогом речи министра иностранных дел была мировая паника, месяц времени потребовалось для того, чтобы большая часть бумаг вернулась к прежнему уровню. Какая-то ничего не подозревающая газета обратилась к мистеру Гарло с интервью.
— Я полагаю, — сказал Гарло, — что последствия этого выступления преувеличены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45