Внутри сумочки лежали жалкие доказательства женской суетности: грязная пуховка для пудры, две дешевенькие безделушки и между подкладкой и верхней покрышкой какая-то сложенная бумага, которая, очевидно, не случайно туда попала, потому что, когда Джим поднес сумочку к свету, он увидел, что бумага тщательно пришита к подкладке. Он вынул перочинный нож, распорол шов и вытащил один, как он думал, лист бумаги. Но когда он развернул его, оказалось два листа.
Хозяйка хотела заглянуть в бумагу, но Джим предупредил ее маневр.
— Пожалуйста, пойдите и посмотрите в мусорном ящике, нет ли там конверта от какого-нибудь письма, адресованного госпоже Гиббинс.
Пока она безуспешно исполняла его поручение, Джим Карлтон спрятал бумаги и, сидя на подоконнике, курил сигару и так рассматривал изношенный ковер, что хозяйка сразу же догадалась, что на нем есть кровавые пятна.
— Ну? — он встряхнулся, как от сна. — Ничего не нашли? А что же я просил вас найти? Ах, да, конверт. Спасибо, я уже нашел его в сумочке.
Он снова запер ящик, еще раз оглядел комнату и стал спускаться по шаткой лестнице.
— Вы не думаете, что она утопилась, сэр? — с тревогой спросила хозяйка.
— Почему вы об этом спрашиваете? Разве она угрожала лишить себя жизни?
— Последние дни она чего-то горевала, бедняжка!
— Нет, я не думаю, чтобы она совершила самоубийство, — сказал Джим. — Она, может быть, и вернется. Если это произойдет, пожалуйста, телеграфируйте мне.
Он записал свое имя и адрес на клочке бумаги, найденном им в кармане, и дал женщине денег на телеграмму.
— Нет, я знаю, что что-то случилось, — настаивала со слезами хозяйка. — Миссис Гиббинс купила себе материи на платье, она у меня в кухне. Ее принесли только позавчера.
И она показала ему неразвязанный пакет.
Он пошел по тихой улице, сел в ожидавший в конце ее маленький автомобиль и поехал в Скотленд-Ярд.
Элка не было, да если б он и находился здесь, навряд ли смог бы дать какой-то совет. Джим разложил на столе бумаги, взятые им из сумочки миссис Гиббинс, внимательно прочел их, сделал кое-какие пометки и, сложив опять, положил в свой бумажник. Весь следующий час он диктовал письма к людям, которые, казалось бы, не могли иметь ни малейшего отношения к исчезновению уборщицы.
Эйлин не ожидала увидеть его еще раз в этот день и была приятно удивлена. Она уже собиралась уходить из конторы, когда он зашел.
— Вы, наверное, пришли побранить меня, мистер Карлтон? — сказала она, когда они вместе вышли на улицу.
— Вы знаете, что меня зовут Джим? Может, мы опять посетим какой-нибудь ресторан? Я знаю, в Сохо…
— Нет, сегодня я намерена идти прямо домой.
— А я хотел поговорить с вами относительно миссис Гиббинс, — напомнил он. — Да и своим я сказал, что они найдут меня там, если я понадоблюсь.
— Вы узнали что-нибудь? — спросила Эйлин, и по ее покаянному тону он догадался, что она совсем забыла об уборщице. Она покорно пошла к автомобилю и согласилась ехать в ресторан.
Они входили в двери, когда Джим услышал свое имя и, оглянувшись, увидел рассыльного из главного управления.
— Передано, как только вы ушли, сэр.
Джим пробежал наскоро записанную телефонограмму.
— Я вернусь через час, — сказал он и пошел вслед за девушкой в зал.
Когда они уселись, Джим спросил:
— Была ли миссис Гиббинс в квартире в тот вечер, когда взломали сейф вашего дяди?
Эйлин подумала.
— Нет, не была; по крайней мере не должна была быть. Помните, она пришла позже, я еще открыла ей дверь.
— О! — сказал Джим.
Девушка улыбнулась.
— Что значит это «о!»? — спросила она и быстро прибавила: — Вы же не думаете, что она воровка?
— Нет, этого я не думаю, — сказал Джим серьезным тоном. — Расскажите мне что-нибудь о ней; была она образованная женщина?
— Нет, малограмотная. У меня было несколько ее записок, их с трудом можно было разобрать. Правописание очень оригинальное.
— О! — снова повторил Джим. Девушке хотелось закатить ему пощечину. — Ну, так вот, — сказал он наконец. — Полагаю, что даже ваш дядюшка, с его всем известной любовью к человечеству, не прольет тайной слезы. Она была ничто, соломинка, подхваченная ветром и унесенная им Бог знает куда! Ужасно, правда? И подумайте, скоро все театры наполнятся, и люди будут взвизгивать от смеха над шутками комедиантов! Во дворце будет бал, и тысячи счастливых женщин и мужчин будут танцевать. И кому какое дело до миссис Гиббинс?
Он стал очень серьезен, а за минуту до этого был так весел.
— Смерть одинокой женщины — ничтожная вещь, и вместе с тем очень большая, Эйлин, — сказал он, предостерегающе подняв палец и смотря на нее. — Миссис Гиббинс теперь занимает умы восемнадцати тысяч лондонских полицейских; все эти танцующие, обедающие, сидящие в театрах люди не успокоятся, пока не узнают, кто ее убил и бросил жалкое ее тело в воды Риджентского канала.
Девушка почти привстала, Джим снова усадил ее.
— Я испортил вам обед, да и себе тоже, — сказал он.
— Умерла? — прошептала Эйлин.
— Да, так я думаю. Ее вынули из канала за пять минут до моего ухода из конторы, и были следы насильственной смерти. Я получил известие, когда входил сюда. Что она делала в Риджент-парке?
Подошел лакей и стоял в ожидании заказа. Девушка покачала головой.
— Я не могу есть.
— Яичницу, — сказал Джим. — Это не еда, а питание.
Артур Ингл подвергся неприятности полицейского визита, но он ничего не знал о миссис Гиббинс, гораздо меньше, чем его племянница.
— Я, конечно, видел эту женщину, но не мог бы ее узнать.
Это было в полном согласии с теми сведениями, которые уже имелись, и оба сыщика, выпив с Инглом виски с содовой, удалились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45