Перси бросился
к пещере, отчаянно пытаясь увильнуть от смертоносных лучей.
Перед ним неожиданно возник олимпиец. Перси выругался, понимая, что
не успеет достать его гарпом. Противник поднял лучемет.
В этот момент ударила Медуза.
Перси, мысленно ощутив ее агонию, понял, чего ей стоило это усилие.
Но олимпиец рухнул вперед, рассыпаясь на куски: он мгновенно превратился в
камень!
Значит, еще одна подробность легенды была правдой! Медуза могла...
Он был уже в пещере, и времени на размышления не оставалось. Перед
ним стоял ряд непреклонных, вооруженных олимпийцев, около шестидесяти или
семидесяти. А выше, над их головами, он увидел замысловатую путаницу
проводов и сверкающие приборы, к которым - в задней части пещеры -
опускался с каменного свода небольшой красный вихрь.
Они прорывались! Как раз в этот момент они получали подкрепление с
той стороны!
Он лихорадочно кинулся в атаку, рубя направо и налево, словно рыбьи
головы на разделочном столе ресторана. Сзади слышался рев Полидекта и
людей с Серифа, врывающихся в пещеру.
"Брось меня, Перси!" - внезапно послышался в его мозгу вопль Горгоны.
Он размахнулся и швырнул голову прямо в алый круг над головой. В его
мозгу прозвучала последняя инструкция, и затем пронзительный ужас агонии,
когда голова коснулась красного энергетического вихря и взорвалась.
Олимпийцы отчаянно закричали, когда пыль осела и стало ясно, что
проход исчез. Перси знал, что теперь он закрыт навсегда. Они никогда
больше не смогут восстановить его с той стороны.
Люди с Серифа завершали бойню. Нескольким олимпийцам удалось
вырваться из пещеры и улететь, но те, кто остался, были обречены.
Какие последние инструкции дала ему Горгона? "Стихи! Стихи!"
Какие стихи? Те, что начинаются: "Смелостью дыша, это в их счастливые
сборища шагнул, предводимый Афиною, сын Данаи..."?

Он стоял на залитой солнцем вершине холма в северной части небольшого
острова. Вокруг никого не было.
Перси тупо осмотрелся. Что...
Потом, когда мысли его прояснились, и он вспомнил последний
телепатический совет Медузы, он понял. Это его не обрадовало, но он понял.
Теперь, когда линия Персея в конкретной пространственно-временной
вселенной завершилась, можно было попасть лишь в начало той же линии в
следующей вселенной. И, хотя пергамент исчез, стихи относились к нему, к
Перси-Персею. С этой субъективной аурой и психологическим импульсом,
который дала ему Горгона, ему достаточно было вспомнить строки стихов,
чтобы переместиться в следующую вселенную.
Ну что ж, на этот раз ошибки не будет. На этот раз он не даст
уговорить себя убить последнюю оставшуюся в живых Горгону и лишить
человечество источника древней мудрости, который мог бы питать его долгие
столетия. На этот раз он уже - наконец-то - не будет неудачником.
Ему стало грустно. Особенно он жалел об утрате Энн, с которой едва
успел познакомиться.
Но, если подумать, почему бы в этой вселенной не быть другой Энн
Драммонд? А может быть, ему повезет еще больше? Теперь он знал, что
делать. Конечно, он поможет Горгоне, но сначала Перси - или Персей, как он
с тем же успехом может себя здесь называть - немного прогуляется по
окрестностям. У него есть кое-какое оружие, он знает свою силу, и он не
собирается играть ни в какие жульнические игры ни с одним человеком.
Нет, на этот раз Сериф услышит о нем прямо сейчас.
Он начал спускаться по склону холма, не заметив молодого человека,
который отчаянно греб руками, сидя в ванне, только что материализовавшейся
в заливе.
Он не заметил и отряд солдат царя Полидекта, которые ели свой
нехитрый ужин в кустах на полпути вниз с холма. Впрочем, даже если бы он
их и увидел, он бы не знал, что их командир имеет привычку оглушать всяких
праздношатающихся чужестранцев ударом по затылку, чтобы потом забрать себе
их одежду.
Особенно если учесть, что командир был не в духе после раздражающе
жаркого дня, проведенного в бесплодной охоте за гарпиями в холмах, по
приказу царя Полидекта...

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27