— Я сам этого ни разу не видел. — Гар умолчал о том, что знаком с труппой всего несколько дней. — Спросите лучше себя, сколько женщин из народа ложатся в постель к мужчинам, за которыми не замужем?— Ну... они вроде не прочь, когда я их прошу об этом.— Не прочь? — с сомнением в голосе переспросил Гар. — Или боятся отказать?Рыцарь гордо выпрямился и расправил плечи.— Посмотри на меня, парень! Какая женщина не пожелает лечь со мной?— Любая, кроме тех, что в вас влюблены, — невозмутимо отвечал Гар. — А если вы тешите себя мыслью, что они с радостью ложатся спать с незнакомым им мужчиной, значит, вы просто обманываете себя. Любая из тех, кто так вольно обращается со своим телом, делает это от страха, или от голода, или от того и другого сразу.Юнец смерил его высокомерным взглядом.— Может, ты еще скажешь, что я не хорош собой как мужчина? Или что у меня некрасивое лицо?— Не знаю, — признался Гар. — Я не женщина. Однако я знаю, что, каким бы ни был мужчина привлекательным, за женщиной надо ухаживать несколько дней — или недель, или месяцев, если уж на то пошло, — прежде чем она согласится разделить с ним ложе.Юнец нахмурился и внимательнее всмотрелся в его лицо.— Ты не похож на простолюдина. Кто ты?Гар ехидно улыбнулся и отвечал тоном, прямо-таки заставлявшим усомниться в правдивости произносимых им слов:— Ну, ну. Разве может лорд или хотя бы рыцарь разъезжать с труппой бродячих актеров? — Он пристально посмотрел тому в глаза.Тот выдержал его взгляд, хотя и без излишней уверенности.— Нет, — ответил он наконец. — Конечно, нет.Колл услышал ответ, но услышал и тон, которым тот был произнесен. Ясное дело, Гар подтвердил догадку молодого нобля, и тот принял это как тайну, которую надлежит сохранить между ими двоими.— Я Дандре, наследник герцога Монплезира, — представился рыцарь совершенно другим, полным почтительности голосом. — А вы, сэр?— Гар, — отвечал великан. — Просто Гар. Как вы относитесь к своим сервам, милорд, — ведь наверняка как к людям, которых надо защищать... или, скажем, как к добру, которое нужно беречь для собственного удовольствия и развлечений?— Разумеется, людей надо защищать! — возмутился юный лорд Дандре. — Понятно, что они должны заниматься своей работой, но долг их господина защищать и заботиться о них.Гар кивнул:— А что с сервами, которые вам не принадлежат?— Ну... к ним надо относиться с тем же почтением, с каким относишься к любой другой чужой собственности... — Он неуверенно покосился на Кьяру, которая продолжала прижиматься к Коллу. — Вы... вы хотите сказать, я нарушил собственный кодекс?— Нарушили, хотя, подозреваю, сами вы об этом даже не думали. Вы решили, что раз эта красавица актриса, то она с радостью примет ухаживания любого господина, — но если бы она была крепостной в ваших владениях, вы ведь не поступили бы так, нет?— Ну уж не знаю... — задумчиво отвечал лорд Дандре. — Хотя среди крепостных девиц полно таких, какие не прочь отвечать на ухаживания лорда. Однако я никогда не преследовал тех, кто давал мне ясно понять, что им мое внимание не по душе. — Лицо его прояснилось, он повернулся к Кьяре и поклонился, галантно сорвав шляпу. — Прошу прощения, красавица. Я обознался.— Конечно, милорд, — удивленно округлив глаза, отвечала Кьяра. — Спасибо. — Она удивленно покосилась на Гара, совершившего такое волшебство. Надо сказать, спутники молодого лорда смотрели на него с точно таким же изумлением, хотя и они призадумались над его словами.— Вы все рыцари, — продолжал Гар. — Какую клятву вы приносите, когда посвящаетесь в орден? Лорд Дандре нахмурился.— Ну, защищать Церковь и биться за правое дело, хоть нужда в этом, почитай, и не возникает в наши дни.— А защищать слабых?— Да, особенно честь леди... — Дандре вдруг осекся и снова посмотрел на Кьяру. — Но она же простая женщина, а не леди!— Выходит, вам положено защищать только дам благородного происхождения?Лорд Дандре в смятении посмотрел на Кьяру, а его приятели принялись хмуро перешептываться.— Возможно, вы считали, что женщины из народа могут сами за себя постоять, — предположил Гар. — Но подумайте сами: вам ведь положено защищать и бедных, и тем сильнее, чем они слабее. А разве женщины-простолюдинки не слабы? И уж этих-то актеров, уверяю вас, иначе чем беднотой не назовешь.Дружки притихли и понуро уставились на Гара.— То есть вы хотите сказать, я должен защищать решительно всех женщин, — тихо пробормотал лорд Дандре, — а не только леди?Гар кивнул:— Если не потому, что они леди, то потому, что они бедны.— И, выходит, я обязан защищать слабую — то есть ее — от сильного... то есть меня. — Лорд Дандре натянуто улыбнулся; видно было, что это признание далось ему с большим трудом.— Вы сами произнесли это, милорд. О, мне приходилось видеть, как солдаты силой тащили брыкающихся девиц своему господину только потому, что им не повезло родиться хорошенькими и крепостными. Справедливости ради надо сказать, молодых мужчин нашего — вашего — класса учат, что всем женщинам-сервам не терпится прыгнуть к ним в постель, хотя бы ради денег, которые им пошлют, если они понесут ребенка. Однако это самое что ни есть заблуждение; это ложь, которая передается от отца к сыну, тогда как ни тому ни другому не приходит в голову спросить об этом самих женщин.— Ну да, конечно, — сердито воскликнул юный лорд. — Откуда тогда нам знать правду? Но если то, о чем вы говорите, правда, мои намерения могли привести почти что к изнасилованию!— Не «почти что», а к самому настоящему, — серьезно поправил его Гар. — И это, милорд, абсолютно вне зависимости от того, к какому классу принадлежит женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67