Надо же, каков болван — он надеялся увидеть мудрого и сострадательного молодого монарха, полного идей и снедаемого желанием положить конец избиению сервов в дурацких военных забавах их господ. Вместо этого он обнаружил напыщенного типа, намеренно поощряющего эти войны, которому не нужно ничего, кроме золота и власти. Колла прямо-таки распирало от ярости.— Он умен, — заметил Дирк.— О да, он умен, — согласился Гар. — Будь он глупее, он был бы не так опасен. Умен и проницателен.Дирк кивнул:— Из тех людей, которые считают, что мораль всегда можно обойти.— Нет, он даже не задумывается о том, где добро, а где зло. В конце концов, он знает, что он король.— Значит, зло для него все, что ему противостоит? — спросил Дирк.— Только в его собственных глазах.— Ясно, — без особого энтузиазма вздохнул Дирк. — Он сам себе мораль.— Говоря другими словами, он эгоистичный, эгоцентричный изверг, — сухо подытожил Гар.Колл не знал точного значения этих слов, но почему-то не сомневался, что согласен с ними. Подобно Дирку с Гаром, он нашел своего короля на редкость непривлекательным.Похоже, это не укрылось от внимания Дирка.— Мне кажется, тебе он тоже не слишком понравился, а, Колл? — спросил он.Серв пожал плечами.— Вы-то всегда можете просто уехать из этой страны, если вам не понравился ее король, сэр.— Дирк, — поправил его рыцарь.— Дирк, — согласился Колл, делая попытку улыбнуться. — Вы можете уехать. Мне приходится жить с этим королем.— Да. — Глаза Дирка недобро сузились, а голос сделался еще тише. — Вопрос только, обязательно ли делать это дальше?Колл удивленно зажмурился, пытаясь понять, что имеет в виду рыцарь. Когда смысл слов дошел наконец до него, это поразило его не хуже молнии — так, что он пошатнулся. Идея того, что люди могут избавиться от плохого короля, показалась ему оглушительной... хуже, чем оглушительной.— Спокойно. — Крепкая рука Гара поддержала его, а не то он, чего доброго, мог бы и упасть. — Ты ведь и так уже порвал с законом.Колл непонимающе уставился на него. А потом до него дошло, и он вдруг ощутил прилив сил, а рот скривился в волчьей ухмылке. Он ведь и так, считай, мертвец, если закон до него доберется, — так что уж не станет мертвее, если выступит против короля, верно?— Впрочем, он ведь еще совсем молод, — напомнил Гар. — Может, нам еще и удастся сделать из этого твоего короля что-нибудь более или менее приличное.Колл уставился на него еще удивленнее. Как можно перевоспитать короля?— Скажи, — спросил Дирк, — он похож на всех тех, кто правит вами? Или среди господ встречаются и другие?Этот вопрос застал Колла врасплох.— Ну, кроме эрла Инсола, я и не знаю никого.— Но не мог же ты не слышать об остальных.Колл пожал плечами.— По слухам, что доходят до нашей деревни, все они одинаковы — не по тем песням, что менестрели поют на людях, но по тому, что те рассказывают за запертыми дверями, когда всем пора на боковую. Все господа хотят богатства — а кто его не хочет? — и все хотят власти. А иначе какие они были бы господа?— Что ж, не лишено смысла, — согласился Дирк. — Вопрос только, хотят ли они чего-то еще кроме богатства и власти?— Разумеется, — ответил за Колла Гар, недобро улыбнувшись. — Еще как хотят. Хотят вещей, которые богатство помогает купить, а власть — отобрать: дорогих яств, редких вин, красивых женщин себе в постель...Колла снова охватила злость.— Ну да, такие они и есть, все до единого! Говорил мне, правда, дед, что эрл Инсол по молодости был вполне ничего, лучше иных других — да только год или другой власти все меняют. Покуда отец его был жив, наши невзгоды молодого эрла, можно сказать, сердили. Дед говорил, он подкармливал нас по возможности, да и солдат заставлял обращаться с нами по-человечески. Поговаривали, это все потому, что он влюбился в одну из крестьянских девок, но брать ее не осмеливался — очень уж она хороша собой была, так, что его папаша мог пожелать ее себе. Ну, так оно и вышло: старый эрл взял ее, а молодой лорд постыдился брать ее после. Он и тогда еще помогал нашему брату едой да лекарствами всякими, но что-то в нем уже сломалось.— И что случилось, когда отца его похоронили и он вступил в права господина? — поинтересовался Дирк. Колл снова пожал плечами.— Он запретил порки и барщину уменьшил изрядно — так продолжалось год или два. А потом граф Сипар — его сосед с севера — выступил против него, и ему пришлось отрывать мужиков от сохи на войну.— Но ведь он победил?— Он не проиграл, — вздохнул Колл. — Он сохранил свои земли. Он удерживал границу, но и на земли Сипара не пошел. А у себя дома сделался понемногу таким же, как его покойный папаша. Мало-помалу и порки снова начались, и пахать на его землях пришлось даже больше, чем при папаше. И с тех пор лучше не стало, только хуже.— А его сын? — спросил Дирк.— Который из них? — с горечью отозвался Колл. — Он их наплодил не меньше дюжины, все от крестьянских девок... но ни одного от той, говорят, которую любил в молодости.— Так он что, не женат?— Женат, как же не женат, да только всего два года. И долго же нам пришлось горбатиться, чтоб заработать ему на свадьбу! Жена его наконец-то на сносях, так что, глядишь, и родится еще сын.— А его супруга? — спросил Гар. — Она приходила к вам врачевать больных? Или просила мужа облегчить вашу участь?— Облегчить! — возмущенно фыркнул Колл. — Она потребовала лишний день барщины каждые две недели, чтоб пристроить к замку новую башню! Одним словом, господа рыцари, — Колл сокрушенно тряхнул головой, — многие из них добры, покуда молоды, но власть, она всех их меняет. Всех без исключения. Что-то я не слышал о таких, чтобы употребляли эту власть во благо нашему брату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67